Ленинградское суворовское военное училище НКВД
Кутаисское суворовское военное училище войск НКВД -Ленинградское суворовское военное училище пограничных войск КГБ при Совете министров СССР (1943-1960)
4 сентября 1943 г. было принято Постановление СНК СССР №946 об открытии суворовских военных училищ войск НКВД в Кутаиси и Ташкенте, объявленное 27 сентября 1943 г. приказом Наркома внутренних дел №605. В отличие от суворовских военных училищ Наркомата обороны, в Кутаисском и Ташкентском суворовских училищах войск НКВД СССР осуществлялась подготовка преимущественно сыновей офицеров, генералов и вольнонаемных сотрудников войск и органов НКВД и НКГБ для поступления в военные училища для дальнейшей службы в этих ведомствах в офицерском звании.
В суворовские училища принимались подростки с 10-летнего возраста, срок обучения в них был установлен 7 лет. В 1960 г. часть СВУ (в т.ч. Ташкентское войск МВД и Ленинградское пограничных войск КГБ при СМ СССР) была расформирована, изменен и принцип комплектования в оставшихся суворовских военных училищах. Наш рассказ о Кутаисском СВУ, впоследствии Ленинградском СВУ пограничных войск КГБ при СМ СССР.
«Слушайте все!»
Этот сигнал горниста прозвучал над просторами Родины в дни тяжких испытаний всего народа голосом надежды для многих обездоленных, измученных войной мальчишек. Их отцы отдавали на фронтах жизнь за счастье этих мальчишек, а сами они горели желанием поскорее стать с оружием в руках рядом с отцами на защиту матерей, сестер и младших братьев. Мы были не жертвами войны – скорее, пасынками этой страшной непрошенной мачехи.
Страна спасала нашу юность в сорок третьем.
Из края в край безжалостный пылал
Огонь войны. Но сколько отдавалось детям,
Когда народ безмерно голодал!
Легли на плечи васильковые погоны.
Под Красным Знаменем равняя строй,
Мечтали влиться мы в лихие эскадроны
И ринуться с врагами в смертный бой.
Но мудр непобедимый предок наш СУВОРОВ,
Придумавший «Науку побеждать»!
И нас отправили (без всяких разговоров!)
Учиться, крепнуть, развиваться… Ждать.
Это было чудо для отдельных пацанов: Родина, сохранив интерес ко мне и таким же мальчишкам, как я, считала необходимым готовить себе защитников с детства и вручила нас в руки, способные это сделать. Тогда был один ответственный – И.В. Сталин. Если он только подумал: «Кадры решают все!», то уже заслужил поклон сотни тысяч выпускников.
Мы попали в руки полковника (с 1944 г. – генерал-майора) Сергея Степановича Гурьева, участника Первой мировой войны, поручика – кавалера ордена Станислава III ст. Позже С.С. Гурьев воевал в рядах Красной Армии, заслужил орден Красного Знамени. Сергей Степанович вел огромную воспитательную работу в войсках и органах госбезопасности, имел 8 орденов, почетное оружие, другие награды. С 1943 г. – начальник Кутаисского (КСВУ), с 1946 г. – Ленинградского суворовского военного училища (ЛСВУ) войск НКВД (КГБ) СССР.
Как нас воспитывал С.С. Гурьев? В 1944 г. «за пререкания со старшим по званию» снял с меня на неделю погоны… В 1950 г. назвал нашу роту – первый полный (семилетний!) выпуск суворовского училища: «Старая (мы были в составе первого, 1943 г. набора воспитанников), молодая (из этого набора были младшими) гвардия».
Сочетание строгости, требовательности, уважения и внимания – таков диапазон отношений руководства, офицеров-воспитателей к нам, воспитанникам (таким разным!). И добавим к этому: высококлассных преподавателей, заботливый хозяйственный персонал… Теперь-то, спустя много лет, понимаешь: нас правильно учили! И нет границ нашей благодарности тем, кто выводил нас в люди! Молодым полезно знать, как нас учили: «Можешь сделать – должен сделать. Не можешь сделать – должен попробовать».
Уже в названии СВУ и НВМУ отражена преемственность заветов русских полководцев А.В. Суворова и П.С. Нахимова и системы патриотического воспитания будущих защитников страны, подчеркнута приверженность училищ традициям русской гражданственности и служения Родине – по типу старых кадетских корпусов.
С помощью своих наставников мы впитали то, что каждый из них отдавал нам. Оценивая пройденное, мы ощутили себя способными с гордостью сказать – все вместе и каждый в отдельности: «Мы – суворовцы!», «Я – суворовец!» Эта законная гордость требует обоснования и осмысления опыта прошедших лет, оценки и передачи сложившихся за 60 лет традиций суворовского движения будущим хранителям Отечества, тем, кто придет за нами. Ведь люди надеются, что потомки будут умнее, лучше, сильнее, сделают больше своих предшественников для счастья Родины. Вспомним: «А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер!..» И прекрасные слова «...Чтоб каждому хотелось догнать и перегнать отцов!»
Нередко задают вопрос: «Что тебе дало суворовское училище, армия?» И я себя спрашиваю: «А что было бы со мной, не попади я в суворовское училище?» Отец защищает Родину. Мать ему помогает в тылу, хлопочет по дому. А у многих ребят положение намного хуже.
И странно звучит: в суровом закрытом заведении я осознал свободу – от внешнего насилия, от голода и невзгод. Меня научили подчинять свои желания (и прихоти) вполне определенному общему делу. Как у А.В. Суворова: «Научись повиноваться, прежде чем повелевать!» Какие современные слова! Есть сомнения? (Лично меня, например, к порядку приучили: вещь всегда должна быть под рукой, но никогда не должна валяться под ногами… Очень помогает в жизни «вставленная» в суворовском училище привычка тщательной отработки, формулирования понятия… Полезно походное: лучше прибыть на 5 минут раньше, чем на 5 секунд позже (красные фонари на хвосте ушедшей электрички – критерий верности суждения)… Думаю, всегда справедливо: не страшно – упасть, страшно – не подняться; не падай духом, а падай брюхом… Очень тонко нам прививали уважение к авторитетам: да, их надо уважать! Но свою голову имей! И это мне здорово помогло в науке. Значительно позже осознано: не будешь бегать –перестанешь ходить…
С сомневающимися готов проблему обсуждать: лучше дисциплина или распущенность? Я выбрал дисциплину добровольно и сознательно (насколько сознательно можно выбирать в 12 лет). И не жалею! Подтверждение тому вся моя жизнь, считаю, счастливая: с друзьями, с женой, с детьми и внуками, с достижениями, наукой, изобретениями, спортом. Многое, даже почти все постигнутое мной в жизни – результат пребывания в стенах суворовского училища под строгим, созидательным контролем, взыскательным спросом офицеров-воспитателей, их помощников во главе с С.С. Гурьевым. Характерная особенность: нас воспитывали военнослужащие, отозванные из армии, уже к 1943 г. получившие боевые награды (а в то время это непросто)! Они задавали вопрос: почему его отзывают? Ведь он должен с оружием в руках защищать Родину! Ответ: Вы должны готовить себе смену, Отечеству – защиту.
Жаль, ограничения не позволяют назвать имена всех, кто вложил свой труд в святое дело нашего воспитания.
Начало (Кутаиси, Грузинская ССР)
В ноябре 1943 г. мы стали воспитанниками Кутаисского СВУ. Нас помыли, остригли, накормили, разместили. Затем одели: черные брюки и гимнастерки… Все это отлично описал мой друг Ким Малышко в материале «Васильковые погоны» (газета «Сыны Отечества», июнь 2001 г.).
До получения формы, как в любом мальчишечьем обществе, выясняли отношения в честных поединках: третий не вмешивается, лежачего не бить, драка до первой крови, при свидетелях. Мы были детьми военной поры, но дрались без жестокости: пуговицы на рубашках расстегивали, ремни с пряжками снимали, чтобы соперник не поранил руки! Чем не благородная дуэль невоспитанных сорванцов!
После получения формы драки прекратились. Надо бы видеть притихших подростков в подогнанной форме с белым кантом собственноручно подшитого подворотничка, с сияющими латунными пуговицами и пряжками! Группы разодетых юнцов чинно прогуливались по коридорам, вертелись у огромных зеркал, принимая горделивые позы, без устали отдавая честь в зеркале даже себе, красавцу еще не принявшей уставную форму ладошкой, которая тянулась к блестящему лаком козырьку фуражки!
Но вскоре чинность отшагала свое, появились нарушители формы одежды: руки в карманах, расстегнутый воротничок, приспущенная пряжка… Это – кандидаты на получение наряда вне очереди (натирать паркет, мыть туалет и лестницы, убирать двор). Так нас приучали к порядку. На пряжках вихрем слетали по перилам лестниц. Но всякое действие вызывает ответ (тоже урок для нас): на перилах установили колодки, которыми хозяйственники лишили нас удовольствия. И это нам на будущее привили: не сработал запрет словесный – переходят к действию (есть 2 метода воспитания – убеждение и принуждение. И вредны перекосы в любую сторону!).
Черная форма пачкалась, и юные рационализаторы отыскали бочку с бензином, в котором стирали измазанное. Невысохшие гимнастерки надевали на себя. Результат – на теле красные пятна, задавшие медикам загадку. Честно: до сих пор эти изыски дрожь вызывают! Хорошо, что тогда среди нас не было курящих!
Но однажды черная форма помогла избежать трагедии. Вздувшаяся от весеннего половодья р. Риони, на берегу которой стояло здание суворовского училища, завертела у берега бурный водоворот. В него угодил Витя Есауленко из нашей, младшей роты. Лишь на серой от грязи поверхности воды мелькнули черный рукав гимнастерки, васильковый погон и почти такого же цвета лицо парнишки. Наши крики услышал Володя Ачасов из старшей роты, «свалился» с третьего этажа здания и полуголый бросился в пучину. А Витя отделался испугом.
19 декабря 1943 г. наше Кутаисское СВУ стало частью Вооруженных Сил страны: нам было вручено Боевое Красное Знамя. Каждый из нас торжественно прочитал присягу. Нет, мы, не достигшие призывного возраста воспитанники суворовского училища, не имели права ставить подпись под текстом присяги. Но приобщение к традициям защитников Отечества накладывало отпечаток на наши юные души. А в душе-то мы считали суворовское училище сборным пунктом перед отправкой на фронт!
Песня
При низкой воде струйки Риони тихо журчали среди голышей, и мы, усевшись на большой валун, вечером под это журчание пели наши советские, русские песни. Конечно, мы тосковали по своим родным, не получая вестей из ревущей дали, вспоминали дорогие сердцу места, чьи-то уже освобожденные. Такие посиделки у Риони с пением позволили нам в составе училищного хора завоевать первый приз – портрет Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина в конкурсе на лучшее исполнение нового Гимна Советского Союза. И это в республике со славными песенными традициями!
А как лихо мы исполняли строевые песни, когда взводные колонны проходили по улицам Кутаиси! Шаг становился тверже, грудь колесилась, руки взлетали гораздо выше пряжек под удивленно-восторженными взглядами горянок.
Хорошие слова напомнил ведущий Виктор Кузнецов в первой части фильма «Виват, кадеты!» о роли песни в процессе воспитания русского офицера: «Каждый офицер обязан через песню познавать душу русского солдата, которым придется командовать». И еще: «Когда поют солдаты, спокойно дети спят». Доказано жизнью: «…Тот, кто песни петь и слушать не умеет, тот не будет счастлив никогда!»
Строй
Форма и песня в армии неразлучны со строем, с которого начинается содержание воинской формы. В строю ощущаешь себя его частью. Рядом могут быть лишь те, кому ты доверяешь, кому способен помочь. И в строю тебе доверяют и помогут. Если наступаешь на пятки идущему впереди, ставишь подножку идущему следом, толкаешь локтями соседей – тебя из строя вытеснят. Нельзя уважать себя, не уважая другого, не ищи добро там, где ты его не оставил.
Строй – это сгусток энергии. Воинской колонне на мосту подают команду «вольно»: ритмичный шаг строя способен вызвать резонансные колебания конструкции с разрушением сооружения. Это физическая концентрация энергии.
Созданию строя предшествует команда «Становись!» Услышав ее, внутренне подтягиваешься в ожидании изменений своего состояния, как спортсмен перед стартом (кто на старте спокоен?). Возникает в стоящих рядом ощущение новизны, и всплеск энергии в каждом зашкалит, если последующие действия неясны. Помножьте на число стоящих в такой ауре! Мы стояли часовыми под Знаменем училища: смена через час, надо выстоять. И ведь никто не смотрит, ты сам отвечаешь за порученный пост. Так нас учили!
Да, строй – это рамки. Но общество без рамок – абсурд из песен «свободолюбцев». Во имя чего станешь в строй, с кем, какую цель ставишь перед собой? У нас, суворовцев и нахимовцев, цель была одна: служить Отечеству в офицерском корпусе. Без ожидания привилегий, кроме одной: стоять в первой шеренге защитников Родины в числе сдержавших агрессора и отстоявших мир. Нас правильно готовили к войне. Эта наша готовность охладила не одну горячую голову:
И ждали мы, как часовой сигнал тревоги,
Храня Отчизну и покой Земли.
Пусть дух суворовский наш неприятен многим:
Мы мир народам сохранить смогли.
Потомки! Дедовскую славу сохраните!
И множьте силу стороны родной!
Да, очень сложно постоянно быть в зените,
Но неприемлем нам исход иной!
Надежды на сохранение мира на Земле были подкреплены гарантиями военной мощи Отечества – Советского Союза. И мы с честью выполняли свой долг перед Страной!
Спорт. Шахматы
Учеба, песня, строй… Без спорта какой воин?! В ограниченном дворе училища в Кутаиси не разбежишься. Но были возможность играть в футбол на нормальных полях… и повальное увлечение шахматами. Утверждаю: игра отлично способствуют воздержанию от эйфории при победах и от истерики при поражениях. Перерыв между партиями – минутный, затраты минимальны (доска, фигурки, время), партнер всегда – глаза в глаза. Записав партию, можешь ее позже спокойно проанализировать.
Основную же спортивную закалку мы получили в Махинджаури (Аджарская АССР), куда первые две роты в 1944 г. перевели из Кутаиси: море, горы, солнце.
Через всю нашу жизнь проходит мелодия спорта и, как песня, держит нас в форме. В строю стоят два сорванца. Один отжался десять раз, другой… Правильно – разобьется в лепешку… Силу соревновательного духа в нас воспитывали ежечасно: всюду шло незримое соревнование всех со всеми.
Психологическая устойчивость, привитая нам в суворовском училище, дополнялась воспитанием воли к победе, к преодолению самого себя в нужный момент. Наши тренеры Алексеев, Иванов, Радюк, Степанов на брусьях, на ковре, на лыжах внедряли в нас понимание: терпенье и труд все перетрут.
Когда наши отцы и матери надевали боевые и трудовые награды, мы, пацаны, подстать старшим тоже могли показать свои заслуги – разрядные спортивные значки. Каждый на своем месте имеет право на признание. И у нас было принято (не указание!): у каждого – 3 разряда. Бег, стрельба – обязательно, третий – по выбору. В нашем взводе на 22 суворовца было 69 разрядов, ГТО-2 – у каждого. Наши маяки – олимпийский чемпион В. Попенченко, призер олимпиады В. Портной.
Рассказ о спортивной жизни в суворовском училище – не сумма фактов. Важнее – влияние спорта на нашу жизнь с оценкой эффективности примененной к нам методики физической подготовки. Осмелюсь утверждать, и с признанием философии самого спорта: причинно-следственную связь «преступление-наказание» иллюстрируют штрафным; переход количества в качество – «желтая + желтая = красная карточка», т.е. удалением с поля… Такие примеры не только в футболе… А разве не эффективен принцип тренировки «В гору – бегом! И с песней!»
Великолепный тренер, громкоголосый выдумщик майор Радюк, с превосходно развитой мускулатурой привил нам вкус к легкой атлетике и борьбе, капитан Талахадзе, прекрасный пловец, передал навыки общения с водой. Они не ограничивались словесами, а демонстрировали свое умение, – так нас учили!
Спортивный праздник на стадионе «Динамо» Ленинграда начался при лучах солнца с построения спортивных колонн. Во главе нашей колонны выделялась фигура А.Ф. Радюка с бритой головой. Покапал дождик… И вдруг обрушившийся на стадион град безжалостно смел с футбольного поля промокшие колонны. Лишь посреди кипящих от градин луж величаво возвышался наш могучий тренер, а за ним монолитом стояла колонна стриженых мальчишек: ни один не дрогнул под градом. Вот пример стойкости воспитателя, голова которого на глазах распухла при попадании «снаряда»!.. Увидит ли еще стадион «Динамо» такой торжественный марш («Равнение направо!») под невиданные здесь аплодисменты! Спортивная закалка позволяла нам в жизни многое выдержать.
Доходило и до курьезов: группа воспитанников решила «отдохнуть» в санчасти. После бани они стали на лыжи и в одних гимнастерках ушли в парк. Там напились ледяной воды. Пришли в казарму – ждут... Час прошел – температура нормальная, второй прошел – нормальная... Утром рукой махнули: захворать не удалось. Не судьба!
Как держать эмоции в кулаке… Последние минуты игры Вали Бурдина с Фелей Костюковским спокойными не были (тогда мы еще не играли с шахматными часами – время не пришло). А обсевшие стол с доской болельщики ждали развязки. На доске было мало фигур, и только хитрые маневры могли принести успех одному из соперников. Вдруг болельщики онемели: Феля объявил шах незащищенным ферзем, поставив его рядом с чужим королем! Ошибка? Результат напряженной концовки? Валя спокойно обдумывал позицию и отступил королем. Через несколько мгновений последовало соглашение на ничью! Вот теперь болельщики взорвались: «Фелька, ты заснул, что ли, – ферзя под бой поставил!» «Я поставил?» «Ты, кто же еще! А Бурда не взял – тоже лопух!» «Валька, ты не понял промашку?» «Не понял!» Так и не осознав просмотров, соперники разошлись. А запись партий мы тогда не вели. Зато теперь я знаю: выдержка – не лишнее качество, привитое в суворовском училище.
Трудовые будни
Основная наша задача в Грузии, позже в Петродворце была единственной – по В.И. Ленину: учиться, учиться и учиться. (И нас в суворовском училище научили учиться, мы теперь всю жизнь продолжаем учиться.) Остальное подчинялось этой задаче, ей способствовало. Но жили мы в воюющей стране, хоть и далеко от линии фронта. Поэтому дела и заботы местного населения не миновали нас. Мы были крепкими ребятами, и руководство училища не считало помехой учебе участие суворовцев, например, в очистке побережья моря от плавника, следов нефти, которые танкеры оставляли на поверхности воды, а волны выплескивали на берег.
В Кутаиси мы ликвидировали последствия паводка, сброса воды из водохранилища Рионской ГЭС (нередки были разрушения, наносы, сели). Мы собирали чай на плантациях района (его отвозили на чаеразвесочную фабрику, где нас с интересом и шутками рассматривали работницы: пацаны? военные?), убирали тунгу (ядовитые плоды, из которых делали лаки, краски). Но самое приятное – сбор мандаринов… После выполнения задания – «час расплаты»: нам разрешали лакомиться уже созревшими плодами…
В Петродворце необходимость выполнения восстановительных работ делала нас участниками движения за возрождения родной земли. Мы разбирали завалы, вскрывали траншеи под ремонт теплотрасс, водопровода, канализации. Дело особой гордости – участие в восстановлении знаменитых Петергофских фонтанов, объектов Нижнего парка. На первом после войны открытии Главного Каскада нас поставили в оцепление места торжества, наши карабины, установленные в козлы, обеспечивали залпы салюта. Мы участвовали и в строительстве Кировского стадиона в Ленинграде. Это не только делало наши руки мозолистыми (какие мозоли на сборе цитрусов!), но и рождало чувство причастности к общенародному делу. А для 14-17-летних ребят не так уж мало – почувствовать себя Гражданином своей страны! Наши юношеские трудовые усилия оценены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Национальный вопрос
Находясь три года на Кавказе, мы, естественным, общались с местным населением: абхазцами, аджарцами, мингрелами, сванами… И в нашем коллективе – были русские, украинцы, белорусы, азербайджанцы, евреи, армяне, грузины. Но мы никогда не выявляли национальность хотя бы по фамилии, у нас не было ни одного конфликта «по национальному поводу». Фрагмент из кинофильма «Цирк» – это про нас: советские люди, держащие на руках улыбающегося негритенка… Многие ли знают, что этот мальчуган Дж. Паттерсон позже окончил Рижское НВМУ, служил в советском ВМФ, имел звание капитан-лейтенанта, был членом Московского Суворовско-Нахимовского клуба, писал стихи?..
Моя первая учительница Рахиль Борисовна Лернер жаловалась родителям, что я под партой читаю «Чука и Гека». Мой офицер-воспитатель Тимофей Федорович Побивайло (не мог на меня жаловаться – некогда, шла война. Мой начальник курса Рашид Шокирович Муратов сказал: «На парад не пойдешь – занимайся спортом». Мой научный руководитель Василий Петрович Селезнев подтвердил суворовское: «Дерзай!»
Откуда взяться национальным конфликтам у людей, занятых делом! Офицер-воспитатель «на всю оставшуюся» заметил: «Мы все – советские люди и занимаемся воспитанием будущих офицеров. Национальность здесь не имеет значения». И мы сохраняем благодарность всем, кто воспитывал нас!
В нашей жизни в Махинджаури значительное место занимали... танцы – в военно-учебном заведении для мальчиков, при отсутствии девичьего контингента! Наши воспитатели решали вопрос жестко: танцы обязательны! Спасибо им огромное (хоть и запоздалое)! Вот только фамилию первой нашей учительницы танцев Тамары Валентиновны не сохранил! Дисциплину на уроках поддерживали сержанты. Нас ставили в третью, пятую позицию: тондю батман, деми плие… Но нас так научили танцевать, что и более полувека спустя ноги автоматически готовы выделывать кренделя, которым удивлялись наши будущие партнерши. Для справедливости: в таком великолепном зале с колоннами, с отличным паркетом грех было не научиться хорошо танцевать, даже если твоя «партнерша» – такой же мальчуган в форме, как и ты. А попробуйте вести партнершу нехилой комплекции, да еще с неуступчивым характером, к тому же не очень желающую танцевать вообще! Вот в последующие годы я не раз слышал: «Как хорошо вы ведёте!» Но это было уже позже.
И самым ярким, самым счастливым моментом нашего пребывания в Колхиде стал, безусловно, день всеобщего ликования, День Победы в страшнейшей войне… Стоявшие неподалеку в горах зенитки, охранявшие нефтеобъекты, порт, устроили внеочередной салют… А вскоре мы уже отбывали домой в первый мирный отпуск.
Ленинград. Петродворец. Новый Петергоф
1946-1947 учебный год мы начинали в г.Петродворце. Возрастное и гражданское возмужание, близость Ленинграда – мирового центра культуры делало нас подтянутыми, ответственными. У нас появились комсомольские организации, увольнения в Ленинград, возможность знакомиться с историей города, его архитектурой, музыкальными, художественными шедеврами. Экскурсии в Эрмитаж, Русский музей, Казанский собор, Петропавловскую крепость, Кировский оперный, драматический и театр оперетты... Стали общаться с нахимовцами, с учащимися ленинградских школ (особенно с девушками, т.к. возраст уже предъявлял свои требования).
Огромное влияние на наше образование оказала прекрасная библиотека училища, которую мы никогда не оставляли в покое, что закладывало прочный фундамент под наши школьные успехи. Мы успешно участвовали в городских олимпиадах по различным предметами, завоевывая призы.
Наше ответственное отношение к своим обязанностям стало основанием для вручения нам личного оружия – карабинов. Они стояли в казарме в пирамиде под замком. С карабинами мы ходили в строю, выполняли приемы рукопашного боя, стреляли, проводили тактические учения. Нас направляли на практику на погранзаставы Северо-Западного округа. Стоя у Пограничного Знака с личным оружием в руках, я с неведомым ранее чувством вглядывался в туманные очертания объектов на той стороне: неужели чуть дальше уже не наше, чужое?
Нас обучили езде на мотоцикле и после сдачи экзаменов вручили первые в жизни права водителя!
В училище организовали конюшню и ввели кавалерийскую подготовку. Правда, лошадей хватало лишь на один взвод. Каждая лошадь имела своих всадников, которые чистили питомцев, изредка угощая кусочками хлеба, сахара. Моя низкорослая Соха – резвая норовистая монголка, не имея преимущества в росте, никому не уступала в преодолении препятствий – выполняла упражнения без закидок, чисто. И ей никогда не требовалась плеть: она очень хорошо чувствовала посыл. Придешь к ней в стойло – прижмет тебя крутым бедром к стенке и косит иссиня-черным глазом: «Ну как, тебе не больно?» Похлопаешь ее по крупу: «Прими, Соха!» Отпустит и бархатными губами смахнет с ладони кусочек сахара… На заставах лошадей любят и ценят, как друзей и как помощников.
Оркестр. Музыка
Прозвучавшая в конце лета 1943 г. труба более шести десятилетий будоражит душу: парады, встречи, собрания. А тогда смышленые подростки сформулировали свое понимание солиста духового оркестра: «Ты куда?» «Труба зовет!» И это – как призыв «Вперед!» Как бросок на экзамен, в воду бассейна, на помощь товарищу. Или взлет на пьедестал Почета.
Да, труба нас позвала. И не обманула! Как не может обмануть душевная мелодия – при звуках духового оркестра плечи расправляются, а грудь наполняется не только воздухом.
У нас в суворовском училище был великолепный духовой оркестр, заменивший нам уроки музыки, хотя позже появились пианино, аккордеоны… С гордостью мы выходили ротными колоннами в Новый Петергоф под звуки русских, советских маршей, собирая сотни зрителей-слушателей на улицах. Оркестр приобщал нас к сокровищам мирового музыкального искусства на концертах, исполнял и танцевальные мелодии. Его звуки оставили глубокий след в нашем восприятии жизни, рождая чувства радостного умиротворения, надежды, веры в будущее. Музыка прочно вошла в нашу жизнь, позже у многих ребят появились музыкальные инструменты.
Наши гостьи – девчата из петергофских и ленинградских школ дивились мастерству оркестра на балах, которые нам устраивали: с белыми перчатками, распорядителем, набором старинных и современных танцев. Здесь и реализовали мы танцевальное мастерство, привитое нам Татьяной Валентиновной в Махинджаури! Приятно было смотреть на молодцеватых суворовцев, уверенно ведущих своих партнерш, порой не всегда владеющих какими-либо фигурами. А те робко прижимались к малознакомым черным мундирам с блестящими пуговицами. В нашем зале ни одна девушка не оставалась у стенки и каждая чувствовала себя вполне уютно в крепких руках ребят, ощущавших неведомые ранее хрупкие девичьи фигурки. Из наших ребят многие познакомились со своими будущими женами на балах (или в библиотеке, в театре). Способствовали этому и музыкальная аура-атмосфера, и возможность остаться один на один в массе окружающих, и чувство партнера, и – глаза в глаза. Порой этого хватало, чтобы на всю жизнь «присохнуть» к своей избраннице. Да и девчонке не всегда удавалось устоять перед напором блестящего молодца, не представляя, куда забросит его военная судьба. Утверждаю: наши жены оказались достойными подругами представителей офицерского корпуса, рассеянных не только по малоизвестным уголкам страны, но и по всему миру. А это свидетельство того, что в условиях ограниченного по времени контакта с женской половиной человечества наши ребята сумели правильно выбрать спутницу жизни. Результат – дети, внуки. Даже в минуты разлада между супругами нам, оторванным от родителей в военные годы мальчишкам, приходило понимание: дети имеют право на руку родителя – и утихали страсти, усмирялись эмоции.
Не вечна жизнь. И оставшиеся без жен суворовцы хранят память и верность ушедшим. А жены преждевременно покинувших нас ребят трогательно, со слезами на глазах вспоминают их достоинства. Чем не пример для идущих за нами! И какая девчонка отказалась бы прошептать жениху: «Милый, не надо меня из ЗАГСа выносить на руках. Лучше через двадцать лет подай мне руку, когда я буду спускаться по лестнице!»
На отдыхе
Отдыхали мы в суворовские времена в Киеве командой до двух десятков человек. На прекрасном в те годы пляже (Труханов остров) – «солнце, воздух и вода», гимнастика и плавание, футбол и волейбол. Постоянно в каком-то кругу стоит фигура – на одной, правой ноге с одной, левой рукой. Сзади лежит костыль. Парня (говорили, что его зовут Яшка) никто никогда не обижал жалостью: его мощно атаковали ударами, порой сбивавшими парня на песок, стоять рядом с ним в кругу надо было заслужить. Ведь ему под удар нужен хороший пас, а те удары, которые он не доставал, надо было парировать. Однако сделать это аккуратно, чтобы он мог принять мяч, пролетающий рядом… «Он может!» «А я?» По жизни у меня в памяти часто возникала эта непокорная судьбе фигура, заставлявшая добиваться успеха.
Однажды, проходя по пляжу в сторону Гидропарка, набрели на небольшую протоку. Проблема: примкнувшая к нам Аллочка Дубровская плавать не умела. «А мы тебя по воде отбуксируем».
Подросток: «Ага!». Первый кнут зачинщику: «Давай, Толька!»
Инструктаж: лежи на спине, ничего не делай. Уложили ребенка на воду, я – на бок, левой рукой поддерживаю «груз», ребята рядом. Флотилия в пути… по законам физики: ноги Аллы опускаются, увеличивая сопротивление воды. Работающая без пауз правая рука наливается усталостью. Ослабевший гребок уже не поддерживает нужную скорость, ноги девочки стали вертикально… Хорошо, что всякий путь когда-то кончается! Но до сих пор не пойму, как не плавающий человек мог решиться на такое. То ли возраст еще не включил защитные механизмы, то ли наши физиономии убедили в успешном исходе операции: при переправе девчушка не сделала ни одного движения, не издала ни одного звука. Так хочется думать, что это признание высокого доверия к нам, суворовцам, со стороны юного создания, вручившего в наши руки свою жизнь!
Небольшой экспромт летом 1950 г. завершил наши отпуска в Киеве. Сева Фролов, «шиканувший» подаренным родителями к окончанию училища серым макинтошем, и Коля Левковский в ладно облегающем отцовском белом кителе без погон и в черных суворовских брюках с широкими васильковыми лампасами, разглядывали карту Кореи у здания филармонии. Худощавую стройную фигуру Коли венчала суворовская фуражка. Он, как обычно, был молчалив, зато Сева дополнял его немногословие веселыми байками и шляпой обмахивал свою немалого размера голову. При этом округлое улыбчивое лицо Севы с глазами-щелками принимало вполне восточный вид. Если же учесть, что сухощавое лицо Коли своими слегка выступающими скулами могло вызвать некие восточные ассоциации, то немудрено заподозрить, что эта пара прибыла в Киев издалека.
Вдруг прошелестело: «Корейский полковник рассказывает, как он участвовал в боях против американо-южнокорейских агрессоров!» В те годы отдыхающие в Киеве чаще развлекались на Крещатике, и нашу пару в глубь города сопровождала солидная толпа, а в ней ни одного знатока корейского языка... Но так вдохновенно наши ребята объяснялись «на восточном языке», так уверенно Сева «переводил» короткие фразы об эпизодах жизни коллеги, что мы, идя чуть позади, удивлялись не известным нам ранее артистическим способностям товарищей. Нет, мы не хохотали над доверчивыми киевлянами, мы испытывали огромное удовольствие от великолепной погоды, от праздничной толпы, от удивительной нетеатральной постановки! Развязка была неожиданной и стремительной, как атака фехтовальщика: дуэт «артистов», окруженный зрителями-слушателями, подошел к пересечению Крещатика и Прорезной. На уступ стены разрушенного дома поднялась девчоночка, чтобы лучше рассмотреть виновников действа. И вдруг тоненьким певучим украинским голоском заявила: «Тю-ю! Да какой там корейский полковник! То ж Колька-суворовец с нашего двора!» Спектакль завершился. Но еще долго доброжелательные отдыхающие шумно обсуждали и собственную легковерность, и мастерство главных героев, и бдительность подростка военных лет, и прекрасный вечер в прекрасном городе, и вообще – вiдкiля це ти узявся (в свободном переводе: чего на свете не бывает)!
Последние годы в Суворовском училище
А «камерные» выступления можно было прослушать в далеко не тихий час, приоткрыв дверь Ленинской комнаты, откуда сочились звуки аккордеона и негромкое пение. Заглянувший в помещение мог увидеть лежащего на спине вдоль стола Богомолова с аккордеоном на груди. Он растягивал меха инструмента, шевеля басы, а за столом сидел Юра Лебедев и двумя руками, как на пианино, извлекал из аккордеонной клавиатуры мелодии для хора любителей песни.
Термин «приколы» более молод, чем те факты, которые носят это определение. Но к ним относится и киевская «гастроль» Севы и Коли, и такая картинка из прошедших времен: по вечернему Ленинграду мчит «скорая помощь», из которой несутся звуки аккордеона и веселые разухабистые песни (от слова «ухаб» – критерия качества проезжих просторов северной столицы тех времен). На светофорах задняя дверца приоткрывалась, десяток молодых, хорошо подготовленных глоток пел: «В целом мире нет, нет красивее Ленинграда моего», «Под городом Горьким, где ясные зорьки, в рабочем поселке подруга живет». Обалдевшие ленинградцы не могли решить: то ли вызывать милицию, то ли подключиться к хору-передвижнику. Но никому в голову не пришло, что в «санитарке» едут на встречу со своим кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР ткачихой М. Материковой первый раз в жизни получившие право голосовать воспитанники ЛСВУ! (А «санитарка» – единственное транспортное средство суворовского училища).
Мы жили – значит, ели. Не голодали, но всегда были готовы бросить что-нибудь «на дно желудка». Это осталось и поныне: я всегда хочу есть. И привычки тех времен: ни один кусок хлеба не может быть выброшен, не демонстрируй поедание пищи – рядом могут быть голодные глаза, не жуй в метро, автобусе. Иногда проскальзывает: «Эх, пойду заморячка!» Ну да, ЗАМОРю червЯЧКА! Да похожее на наставление: «Пища любит пустоту, а посуда – чистоту» (чистота посуды после ее освобождения от пищи не только знак уважения к самой пище, но и к хозяйке, эту пищу приготовившей. Кроме того, такую посуду легче мыть.
А какой крем сбивали мы: суворовский! Жена требует, готовя сладкое: «Вот масло, сахар, остальное сам добавляй!» Через десять минут – готово! Можно с какао, с ванилью – что душе угодно!..
Последний этап боевой подготовки года – военная игра.
Отделения выдвигались на исходные позиции. Задача: определить силы и направление движения «желтых», пункт назначения, систему боевого охранения. Командир решил вести разведку подвижными дозорами и секретами (засадами). Дозор двинулся к проселку, наблюдатель на гребне холма подал сигнал: «Вижу противника!» Заняв придорожную канаву, мы так замаскировались, что посеревшая от жары трава, редкий кустарник не вызвали подозрений у дозора «желтых». Бой не входил в наши планы, но он вспыхнул: нас атаковали... комары, неожиданно обнаружившие свеженькие объекты! А мы не имели права даже шевельнуть рукой! Задание выполнили, сведения были ценными. А кровопийцы проиграли. Вот и системный подход к решению задачи: эффективная работа в условиях внешних помех; не окажись дичью на охоте; влезая в окоп, обеспечь выход из него.
Начиная какое-то дело (доброе или негодное), мы нечасто заглядываем вдаль в надежде оценить его значение для окружающих, для нас самих. Рутинную операцию, начавшуюся построением и постановкой задачи и завершенную внедрением тоненьких саженцев в место их последующего произрастания, провели без оркестра и лозунгов. Это было просто «озеленение территории». Спустя десятилетия мы с Кимом Малышко ступили на бывший строевой плац. Но увидеть белое здание учебного корпуса за сто метров отсюда не смогли: его скрывала березовая роща, вставшая на пустыре. Я подумал, что мы коллективно, и каждый в отдельности выполнили один из мудрых заветов: посади дерево. Конечно, невозможно теперь определить, где оно, мною посаженное дерево. Но местная жительница рассказала, что в эту рощу она ходит собирать грибы.
А нам предстояло выполнить еще два завета.
«Равнение на знамя!»
Вручение знамени. Почетный пост у знамени. Фотография у развернутого знамени (вид поощрения). Символ чести и славы – знамя всегда занимало особое место в жизни и истории воинской части и трудового коллектива. Порой сохранение знамени стоило знаменосцу жизни. На знамени клялись в верности долгу. Знамена побежденных бросали под ноги победителей. В СССР были учреждены высокие награды: орден Боевого Красного Знамени, орден Трудового Красного Знамени. Знамя вверяли в руки достойнейшим, ответственным.
Наше во многом беззаботное (теперь это ощущаю) суворовское время завершалось командой: «Смирно! Равнение на знамя!» Это был рубеж нашего пребывания в суворовском училище. Неведомый пока период самостоятельной жизни туманился впереди, хотя многие уже знали, в каких местах будут продолжать учиться. Значит, мы нужны Родине!
Церемония прощания со знаменем неизменна с давних пор. Но каждый ее воспринимает и переживает по-своему. Мой друг Ким Малышко описал эти мгновения в 2001 г. (газета «Граница России», №№ 26-27). Добавлю: в момент, когда я взял в руку край алого полотнища, в памяти возникли образы героев «Молодой Гвардии» и слова нашего С.С. Гурьева: «Старая Молодая гвардия».
Мне помнится, что, прикасаясь губами к святыне, полагал – навсегда! Нас вывели на Дорогу Жизни. Ленинградцам в блокаду было непомерно тяжелее. Их Дорога Жизни имела грань выживания. Нас Родина уберегла от попадания на эту грань, и нам предстояло достойно ответить на такую заботу. Наши души, облегченные светлыми юношескими слезами расставания с товарищами, офицерами-воспитателями, преподавателями еще сохраняли память о церемонии прощания со знаменем, а сами мы после отпусков уже прибывали к местам продолжения учебы в разных городах страны.
Единственное
Перелистывая страницы прожитого, обнаруживаем особенность: в годы войны сотни мальчишек собрали под одну СУВОРОВСКО-НАХИМОВСКУЮ крышу для воспитания из нас защитников Родины.
За истекшие десятки лет со дня окончания суворовского или нахимовского училища ни один из нас, высококвалифицированных военных не участвовал ни в одной войне (кроме локальных конфликтов, спецопераций). Просчет руководства страны, случайность? Думаю: ни то, ни другое. Известно: хочешь мира – готовься к войне. Мы готовились, и нас готовили именно к войне. В 1943-1945 гг. мы были еще малы для призыва в ряды защитников Отечества с оружием в руках (хотя участники боев среди нас были). Позже нас обучили всему, что нужно на войне. И к ней мы были готовы и как специалисты, и как граждане Отечества. Родина это знала и сделала все, чтобы ее сыны не применили врученное им оружие на деле! Нам, пацанам военной поры, война противопоказана: нет у нас современной агрессивности. Так нас учили! И за это Родине вечное СПАСИБО от нас, не погибших на полях сражений, от наших жен, не ставших вдовами раньше времени, от наших детей, не осиротевших в одночасье, от наших внуков, имеющих возможность сказать: «А я вчера с дедом...» Мои дети не могли этого сказать никогда.
Мы, не воевавшие - и сдерживали агрессию своей готовностью к войне! Мы не зря дышали воздухом созидания в тех регионах, куда «только самолетом можно долететь», и об этом великолепно сказал А.В. Суворов: «Доброе имя должно быть у каждого человека; лично я видел это доброе имя во славе своего Отечества; мои успехи имели исключительной целью его благоденствие».
Мы – единственное поколение советских людей, которое не воевало! Много это или мало, каждый определяет сам.
Последнее поколение
Отдельный и длительный разговор о следовании второй заповеди мудрецов – вырасти сына, дочь… Каждый из нас выполнил третью заповедь мудрецов: построить дом. В виде физического терема это сделали Р. Гаевский, Ю. Шапошников, А. Лузинович, В. Романенко в промежутках между многочисленными публикациями, составлением и выполнением государственных и отраслевых планов, службой на границе, выращиванием овощей и фруктов.
Грандиозный «терем» создал Е. Николаев в виде Космодрома на Байконуре, откуда неоднократно стартовал наш В. Джанибеков.
Организовал в школе №960 морской юношеский клуб «Гангут», Музей морской пограничной славы моряк В. Какурин – «Учитель 1994 года», Лауреат премии в области народного образования, почетный гражданин управы Бибирево.
Вместе с друзьями отыскал в запасниках Центрального музея Погранвойск Знамя родного Кутаисского СВУ К. Малышко и вручил священную реликвию на вечное хранение Первому кадетскому корпусу ФПС РФ им. Героя Советского Союза генерала армии В.А. Матросова. Знаменосцу К. Малышко ассистировали также выпускники 1950 г.: инженер-ракетчик В. Мошков и инженер-авиатор А. Богомолов.
Успешно работали суворовцы – пограничники по образованию – в области высоких технологий после увольнения из армии: Ф. Голанд создавал комплексы С-300 и строил объекты к Олимпиаде-80; Ю. Гребенкин обеспечивал космические объекты своими 11 изобретениями; О. Копейкин создавал патентный отдел в Институте Патона в Киеве; В. Мусиенко десятки приборов выпустил в Космос на предприятии, которое опекал С.П. Королев; В. Солодовников дал путевку в небо не одному боевому МиГу; активно участвовал в разработке кораблей «Союз», «Алмаз» А. Улько; немало полезного сделали для страны В. Апреликов, Ю. Монаков, В. Давыдов, В. Ивонин, Б. Карачанский, О. Свистунов. Огромные усилия приложили И. Цешковский для создания бактериологической лаборатории детской клинической больницы №5 в Москве, Г. Шекуров для создания в Крыму туристического комплекса на основе гостиницы «Ялта».
Немало нарушителей госграницы задержали А. Титов и С. Винник вместе со своими подчиненными и коллегами по нелегкой пограничной службе на Дальнем Востоке.
Успешно защищали интересы страны (в т.ч. и за ее пределами) В. Фролов, Ю. Лебедев, увенчанные заслуженными наградами.
Убедительно показаны успехи суворовцев в выполнении заданий Родины в видеофильме-лауреате премии «Щит России» «Суворовцы штурмуют Космос» (сценарий В. Кузнецова, К. Малышко, А. Попова).
Следует упомянуть достижения суворовцев в несении воинской службы, что отмечено высокими званиями. Среди нас – руководители ведомств и организаций, управленцы, дипломаты, писатели, поэты, лауреаты премий, спортсмены, ученые…
К сожалению, жизненный путь многих наших ребят – в сплошном тумане: только и знаем по именам…
Свой пакет изобретений формирую и я. Мы – в основном максималисты, нас так учили. И со временем масса дел растет. Что нам снежный ком (там снег и снег)! Нам ближе рулет: хозяйка его закатывает и придумывает все новую и новую начинку. А где же она остановится? Вот и я – весь в рулете.
Таков диапазон задач, которые решены нами, суворовцами на протяжении десятилетий! Значит, нас правильно учили в суворовском училище, обеспечивая многогранность, широту интересов и возможностей проявления своих способностей.
Время неумолимо – и уходят товарищи. Но остается наш суворовский дух, наше суворовское братство, проверенное десятилетиями. Остается и тревога за судьбу родной страны, нас поднявшей. И пришло понимание: мы – последнее поколение советских юношей, воспитание которых осуществляли по-государственному: целенаправленно, методически. Нужна ли теперь сила, способная сделать то же с нашими потомками? Кто решится дать ответ, изучив хоть малую часть материалов о результатах подготовки государственных кадров на основе программ суворовских и нахимовских училищ? Вопросы связаны с острым дефицитом профессиональных кадров на всех уровнях деятельности государственного механизма.
Сохраняя не только память, о А.В. Суворове, но и его заветы, мы следуем его наставлению: «Возьми себе в пример героя древних веков, иди за ним, догони, обгони! Слава тебе!» И разве во многом советские люди по характеру, поступкам, интеллекту отличаются от своего прославленного предка!
Не за славой мы двинулись в 1943 г., поступая в суворовское училище. И прожив непростую жизнь, вправе пожелать идущим вослед: возьми себе в пример непобедимого русского полководца Александра Васильевича Суворова!
Начальник училища в 1954-1960 гг. полковник Александр Яковлевич Недосекин, офицеры-воспитатели и их помощники: Безотосный, Гаркуша, Дудко, Зуев, Логвинов, Локотко, Олейник, Побивайло, Солдатенков, Талахадзе, Хапилин, Кунгуров, Ищук, Турдаков, Фомичев; преподаватели – Алексеев, Арабаджиев, Зейфман, Зимин, Иванов, Кауфман, Кушнер, Микеничев, Мороз, Мятлев, Панкратова, Перидерий, Радюк, Братья Рыбачуки, Степанов, Циплятникова, Ченобытов, Шапошников, Тамара Валентиновна (фамилию первой учительницы танцев, память не сохранила), командиры рот и руководители служб – Александров, Батлук, Гельман, Григорьев, Недосекин, Сидоров, Шутов, Эйдукевич.Нас воспитывали Арабаджиев, Батлук, Гурьев, Дудко, Зейфман, Зуев, Иванов, Кауфман, Недосекин, Олейник, Перидерий, Побивайло, Радюк, Талахадзе, Циплятникова, Шапошников, Эйдукевич.
Выборка из перечня фамилий суворовцев, учившихся в КСВУ: Апреликов, Бернштейн, Голанд, Гугучия, Джикия, Дзамашвили, Ендаков, Зайцев, Иванов, Кипиани, Лузинович, Малышко, Меликов, Пронин, Проце, Рогава, Слюсаренко, Хачатрян, Цешковский, Ширан.
Анатолий Петрович Богомолов, выпускник Кутаисского (Ленинградского) СВУ 1950 г.
