Симбирский кадетский корпус 1873
Симбирское дворянство и земство давно осознали необходимость учреждения военно-учебного заведения в Симбирской губернии. Признавая курс военных гимназий вполне соответствующим курсу реальных учебных заведений, они решили ходатайствовать перед императором через Симбирского губернатора Еремеева и губернского предводителя дворянства Теренина об открытии в Симбирске военной гимназии.
В 1871 году Главное управление военно-учебных заведений приняло решение перевести Пермскую военную прогимназию в один из приволжских городов. Директор Пермской прогимназии обратился к Симбирскому губернатору с просьбой сообщить ему о том, нет ли в Симбирске подходящего здания для размещения закрытого учебного заведения на двести воспитанников и двадцати квартир для служащих. Губернатор передал ходатайство директора Пермской прогимназии в городскую думу и в губернскую земскую управу. Городская дума, исходя из того, что перевод Пермской прогимназии в Симбирск мог оказаться полезным для города, постановила «уступить казне безвозмездно для устройства прогимназии в Симбирске то место со всеми на нем строениями, где до пожара был почтамт».
Губернское земское собрание на сессии 1872 г. отклонило ходатайство директора Пермской прогимназии, так как пришло к убеждению, что в Симбирске следует иметь не прогимназию, а военную гимназию – учебное заведение с полным общеобразовательным курсом, подобно гражданским гимназиям, но только без преподавания древних языков и с непременным условием, чтобы в нее могли поступать дети лиц всех сословий на тех же основаниях, на которых осуществляется их прием в гимназии Министерства народного просвещения. Симбирское Земское собрание, среди депутатов которого были писатель И.А.Гончаров, поэт Н.А.Языков, крупные землевладельцы-меценаты Д.И.Воейков, Ф.М.Дмитриев, постановило ходатайствовать об открытии в Симбирске военной гимназии и в своем решении подчеркнуло, что если это ходатайство будет удовлетворено, то земство назначает на содержание гимназии ежегодную субсидию в 12.000 рублей и на первоначальное обустройство единовременно 2.500 рублей.
Главное управление военно-учебных заведений с пониманием отнеслось к предложению Симбирского губернского земства, и 21 апреля 1873 года состоялось Высочайшее повеление об устройстве военной гимназии в Симбирске на 300 человек. Все распоряжения относительно устройства военной гимназии в Симбирске были сделаны с таким расчетом, чтобы она могла быть открыта к 1873-74 учебному году.
С 1 сентября 1873 года начались приемные экзамены в военную гимназию, и продолжались они в течение всего первого полугодия. Открытие ее состоялось 7 сентября 1873 г. К этому дню было принято в 1-й класс 14 человек, затем были открыты еще два класса, и к концу сентября гимназия насчитывала 36 воспитанников.
Первым директором Симбирской военной гимназии стал полковник (впоследствии генерал-майор) Федор Константинович Альбедиль, бывший инспектор классов 2-го Константиновского военного училища. Военная гимназия первоначально размещалась в Доме городского общества, занимая весь верхний этаж этого здания. Чтобы обратить внимание местного населения на открытую в городе военную гимназию, ее директор устраивал регулярные прогулки воспитанников по городу с участием полкового оркестра. Подобные прогулки были новинкой, и после каждой из них поступало несколько прошений о приеме малолетних детей в гимназию. В течение 1873-74 учебного года было принято 86 человек. Гимназия под руководством опытного и деятельного директора постепенно приобрела симпатии местного общества, что нашло отражение в установлении земством нескольких стипендий и выделении средств для основания при гимназии пансиона.
Губернское земское собрание, обсудив вопрос о необходимости устройства при Симбирской военной гимназии пансиона, 4 декабря 1873 года разрешило отпустить на его устройство 5.000 рублей. Пансион на 70 человек был открыт 1 августа 1874 года. Под его размещение был отведен верхний этаж каменного дома по Спасской улице, принадлежавшего землевладелице А. И. Языковой. На нижнем этаже находилась квартира директора.
Приказом по Военному ведомству от 3 марта 1874 года было объявлено, что император соизволил пожаловать приходящим воспитанникам военных гимназий плечевые погоны. Для Симбирской военной гимназии были установлены синие погоны с черной выпушкою и поперечной нашивкой из желтой гарусной тесьмы. 4 сентября 1874 г. Симбирская городская дума известила директора гимназии, что она учреждает десять стипендий по случаю совершившегося бракосочетания Ее Императорского Высочества Великой княжны Марии Александровны.
28 июня 1875 года было утверждено постановление Военного совета о строительстве в Симбирске здания для военной гимназии. К концу сентября 1877 года новое здание военной гимназии, прекрасно отделанное внутри, с новейшими приспособлениями для водяного отопления, искусственной вентиляции и увлажнения воздуха, с паркетными полами было полностью готово. 9 октября после молебна в «гимназическом зале» здание было передано гимназии. В 1877 г. в гимназии по штату было 188 воспитанников. В этом же году состоялся первый выпуск воспитанников, окончивших полный курс Симбирской военной гимназии.
С 1878 г. на протяжении более 25 лет Симбирской военной гимназией (с 1882 г. Симбирским кадетским корпусом) руководил генерал-майор (генерал-лейтенант) Николай Андреевич Якубович. Этот военный педагог-новатор много сделал для обучения и воспитания будущих защитников Отечества.
В начале 80-х гг. ХIХ в. в Симбирске было создано братство святителя Николая Чудотворца, куда вошли гимназисты и офицеры военной гимназии. На пожертвования братства содержались неимущие воспитанники. Это же братство помогало выпускникам, попавшим в трудные условия. В симбирской военной гимназии много внимания уделялось воспитанию у детей благородства и сострадания к ближнему. Когда в 1891 г. в Симбирской губернии из-за неурожая возник голод, в кадетском корпусе единогласно было принято решение помочь голодным ученикам сельских школ. Кадеты три раза в неделю жертвовали свою порцию хлеба для голодающих. Сушили из него сухари, которые сами и развозили по сельским школам.
22 июля 1882 года Симбирская военная гимназия была преобразована в Симбирский кадетский корпус. Общая численность кадет по штату составляла 425 человек (400 казеннокоштных и 25 своекоштных), распределенных по трем ротам. Старшинство корпуса было определено датой принятия решения об учреждении в Симбирске военной гимназии – 7 сентября 1873 г. Этот день и стал корпусным праздником.
Весной 1895 г. на углу Покровской и Комиссариатской улиц началось строительство нового большого флигеля для кадетского корпуса на 28 квартир. Работы были окончены осенью 1896 года, и тогда же здание было занято офицерами, служащими, священником и доктором. Здания кадетского корпуса были одними из лучших в городе.
В 1903 г. корпусу было пожаловано знамя. В начале 1905 г. Симбирский кадетский корпус посетил представитель Главного управления военно-учебных заведений с целью проверки бытовых условий жизни кадет. Инспектором было отмечено общее хорошее состояние его помещений и поддержание в них надлежащего порядка. В залах для отдыха кадет – установлена новая прочная мебель, хорошо оборудован гимнастический зал. В каждой роте имелся ротный почтовый ящик для писем. Корпус располагал отличным летним лагерем на высоком живописном берегу Волги.
Вместе с тем в акте комиссии подчеркивалось, что корпус нуждается в расширении – классы, многие кабинеты для занятий и столовая были тесными, корпусная церковь всех кадет не вмещала. В лазарете из-за отсутствия дополнительных площадей палаты для заразных и общих больных находились в опасном соседстве. Комиссия рекомендовала купить участок земли, прилегающий к корпусу, и построить новое учебное здание и квартиры для персонала.
Среди отдельных недостатков было отмечено отсутствие в корпусе ванн с проточной водой для мытья ног. Кадеты продолжали спать на кроватях с деревянными щитами. Кроватей с металлическими сетками, которые были уже установлены во многих корпусах, не было. Подушки и матрацы были по-прежнему волосяными. Не все в порядке было и с обеспечением кадет учебниками. Если учебники по французскому и немецкому языкам были у каждого воспитанника, то по остальным предметам – по одному учебнику на двух воспитанников. Хуже обстояло дело с хрестоматиями по литературе, задачниками и географическими атласами – по 10 штук на класс из 28-30 кадет.
В 1912 г. в Симбирском корпусе при штатной численности в 425 воспитанников по списку было 404 кадета – в 1911-1912 учебном году за неуспеваемость было отчислено 29 воспитанников. Казеннокоштных воспитанников в корпусе было 341 человек, своекоштных - 17, штатных стипендиатов – 21, сверхштатных стипендиатов – 25.
По итогам 1911-1912 учебного года в корпусе было 77 второгодников, уровень знаний по математике расценивался как средний, а в 3 классе знания по арифметике были признаны неудовлетворительными. На уроках французского и немецкого языков кадеты демонстрировали ограниченный словарный запас, что свидетельствовало о недостаточной разговорной практике. Инспектор классов, преподаватели корпуса большой процент неуспевающих объясняли перегруженностью учебной программы и нехваткой времени на изучение всех предметов и приготовление уроков.
Генерал-лейтенант Попруженко, инспектировавший Симбирский корпус в мае 1912 г., отметил низкий уровень дисциплины и успеваемости. Характеризуя ведение аттестационных тетрадей офицерами-воспитателями, Попруженко писал в отчете: «Аттестационные тетради ведутся в высшей степени неудовлетворительно. Записи делаются небрежно (в некоторых тетрадях – даже карандашом), многие рубрики не заполняются. Ротные командиры аттестационные тетради не подписывают. В большинстве тетрадей нет никаких пометок директора корпуса. Офицеры-воспитатели к отчетам относятся спустя рукава. А ведь отчеты имеют важное значение – в них воспитатель оглядывается на свою работу за весь истекший период, подводит ее итоги, намечает новые задачи. Симбирские отчеты – яркий показатель общей работы воспитателей».
В корпусе были отмечены 3 случая воровства: кадет VI класса украл у каптенармуса казенные штаны для переделки и ношения их в корпусе, во втором классе у кадета украли лакомства, в 1-м классе произошло хищение денег. Наиболее неблагополучным было признано 1-е отделение VI класса. В этом отделении отмечался большой процент болезненных кадет, неврастеников и просто нервных воспитанников. Из 25 кадет только 9 – не оставались на второй год, 6 – сидели по два года в двух классах, 4 кадета по два года в трех классах (к 1912 г. эти кадеты находились в корпусе уже 9 лет).
В день корпусного праздника 7 сентября 1912 г. ненужную инициативу проявили кадеты VII класса. Кадет Арсеньев имел большое влияние на товарищей. По его совету вице-фельдфебель и два вице-унтер-офицера без ведома воспитателей, ротного командира и директора корпуса отправились к директору мужской Симбирской гимназии для переговоров о том, чтобы тот отказался от приглашения, направленного директором кадетского корпуса, и не посылал гимназистов в кадетский корпус на мероприятия, связанные с корпусным праздником. Между кадетами и гимназистами шла постоянная вражда из-за симбирских девушек, и директор корпуса своим приглашением хотел сгладить эти отношения. Однако кадеты VII класса решили по-своему, за что были серьезно наказаны директором корпуса.
Главное управление военно-учебных заведений потребовало от офицеров-воспитателей и преподавателей улучшить качество обучения и воспитания кадет. После визита в корпус генерал-лейтенанта Попруженко наметился прогресс в воспитательной работе, меньше стало нарушений воинской дисциплины, появились успехи в успеваемости кадет. В результате настойчивой работы преподавателя русского языка Мирандова наметился прогресс в письменных работах по русскому языку. К кадетам стали предъявлять более строгие требования и при переводе из класса в класс не допускать никакой снисходительности.
В 1913 г. Симбирский кадетский корпус вновь посетил инспектор Главного управления военно-учебных заведений, который на этот раз отметил, что корпус произвел на него хорошее впечатление. Кадеты, за некоторым исключением, одеты опрятно, выглядят бодрыми и здоровыми. В строю ведут себя хорошо, все перестроения производят четко и слаженно. Инспектора поразила отличная строевая выправка кадет.
В Симбирском корпусе «цука» не было, но кадеты 7-го класса после Рождества уже называли себя юнкерами и строго следили за шестиклассниками. При малейшей допущенной вольности с их стороны они легко могли получить от юнкера два наряда вне очереди или быть вызванными в 7-й класс для соответствующего внушения. Был и один день «козерогов», когда шестой класс имел право, как хотел, «цукать» седьмым классом, и те должны были беспрекословно исполнять все указания шестиклассников. Но увлекаться было опасно.
После Рождества кадеты 7-го класса выбирали себе военные училища, в которые они хотели бы выйти из кадетского корпуса. Каждому кадету полагалось указать три училища и обязательно одно из пехотных, поставив на первое место то, в которое ему хотелось бы попасть в первую очередь. Эти списки передавались инспектору классов, а затем отсылались в Главное управление военно-учебных заведений. В курилке 1-й роты на видном месте висел небольшой плакат, на котором отмечалось количество дней, оставшихся до выпуска. Кадеты шестого класса должны были помнить это число и на вопрос юнкера «Сколько дней ему еще осталось?» – отвечать точно и без запинки.
Кадеты, выбравшие себе инженерные или артиллерийские училища, в оставшееся до экзаменов время старались лучше подготовиться к экзаменам, чтобы повысить свой средний годовой балл по всем предметам и достойно выглядеть при окончательном разборе вакансий. В 6-м классе лучшие ученики старались обогнать один другого, чтобы на следующий год быть произведенными в вице-унтер-офицеры, число которых было ограничено – 12. Каждому хотелось иметь нашивки на погонах.
Курить в корпусе не разрешалось, но в первой роте не преследовалось. В младших ротах пойманным за курение кадетам сбавляли балл за поведение, а особенно злостных курильщиков исключали из корпуса. Кадетам 5-го класса за курение балл не сбавляли, но пойманных курильщиков лишали сладкого блюда на обед. Командир 2-й роты Горизонтов всех пойманных курильщиков заставлял выстраиваться в конце строя роты. Эту команду он называл «вагон для курящих».
Первая рота по заведенной традиции в столовую и из столовой ходила не в ногу, легким шагом, в то время как младшие роты шли строевым шагом. Расчета по столам в 1-й роте тоже не производилось, и кадеты расходились по своим местам, на которых сидели целый год. Если по каким-нибудь причинам за столами оказывались свободные места, то кадеты 6-го класса, самые левофланговые, «затычки», быстро бежали и заполняли их. И когда дежурный офицер подходил к столам, все кадеты уже стояли по стойке «смирно» на своих местах, и все было в порядке.
В корпусе большое внимание уделяли строевой подготовке. Помимо регулярных занятий на плацу корпуса, почти каждую неделю выпускная рота выходила на прогулки в город с оркестром. Перед прогулкой командир роты перед всем строем всегда объявлял: «Чтобы все знали, что идет рота полковника Соловьева!». Сам он обычно шел по тротуару сбоку роты и следил за тем, чтобы кадеты держали равнение в рядах и исправно несли на плечах винтовки.
После учебного года кадеты старших классов, по отделениям или целыми классами, со своими офицерами-воспитателями выходили из корпуса за город и, живя около двух недель в походных палатках, проводили время на природе, сами готовили себе пищу. Иногда устраивались экскурсии. Только после этого кадет распускали на каникулы. Для привития кадетам военных навыков при директоре генерал-майоре М.И.Мерро кадет трех старших классов выводили в военные лагеря и прикомандировывали к учебным командам пехотных запасных полков, где они проходили военное обучение наравне с солдатами. Кадеты поступали в полное распоряжение начальника учебной команды. Первое время им трудно было обращаться с винтовками, многим еще не исполнилось и 16 лет. Но все старались показать, что для них это сущие пустяки. Офицеры-воспитатели за всем процессом наблюдали со стороны, ни во что не вмешиваясь.
В 1915 году, когда в ходе первой мировой войны возникла опасность оккупации Полоцка немцами, в Симбирск вместе с хозяйственной частью Полоцкого кадетского корпуса было перевезено его знамя. Оно было помещено в корпусную церковь Симбирского кадетского корпуса.
4 марта 1917 года в корпусе стало известно об отречении царя. Кадеты толком ничего не понимали и ждали разъяснений от офицеров, которые пребывали в состоянии полной растерянности. Вечером того же дня на улице перед корпусом собралась толпа с красными флагами и требовала по случаю революции и избавления от царя дать им немедленно кадетский духовой оркестр. Начальство старалось убедить обезумевших от радости людей, что уже поздно, что кадеты ложатся спать. Народ стал успокаиваться и расходиться, и вдруг кадеты 2-го отделения 5-го класса открыли форточки и запели «Боже, царя храни!». Толпа заревела, послышались крики «волчата». Часть корпусных офицеров стала успокаивать кадет, другая часть старалась убедить толпу в том, что кадеты пели гимн в честь победы русского оружия на фронте.
На следующий день уроков в корпусе не было, корпусу предстояло принять участие в марше по улицам города. Воспитанные с малолетства в духе преклонения перед царем, на демонстрации кадеты должны были показать свою радость по поводу его свержения. От корпусного начальства новые власти требовали присоединиться к всеобщему ликованию. Директор корпуса не хотел раздражать революционно настроенных горожан и почувствовавших свободу солдат местного гарнизона. Кадеты же твердо заявили: «Никаких красных флагов не понесем». Был изготовлен плакат «Война до победного конца».
В 10 часов утра Симбирский кадетский корпус в полном составе, с духовым оркестром впереди, выстроился перед парадным входом училища. На улицах уже было большое количество народа, некоторые из гимназисток попытались вручить кадетам красные банты и флажки. Кадеты отказывались их брать, бросали на землю, раздался взрыв негодования. Спас положение один из офицеров, заявивший, что в строю воспрещается носить какие-либо посторонние предметы. Под звуки маршей «Тоска по родине» и «Прощание славянки» корпус около часа провел на городских улицах, затем без дальнейших приключений вернулся домой.
В первые месяцы после февральской революции во внутреннем распорядке корпуса особых изменений не произошло. Занятия продолжались, как обычно. Однако кадеты сильно переживали крах империи, и попытки некоторых преподавателей признаться в том, что они исповедуют социалистические идеи, были встречены возмущенными криками воспитанников. Кадеты враждебно восприняли «Приказ № 1» Временного правительства. Они продолжали ходить в погонах, отдавать честь всем офицерам, становились во фронт. В ротных залах сохранялись портреты царственных особ. В то же время кадет стали привлекать к работе городского обще-ученического комитета. Кадеты сами отказались выбирать делегатов для работы в комитете, и тогда те были назначены офицерами-воспитателями. Каждый четверг в течение нескольких месяцев 12 кадет в парадной форме ходили на заседания комитета. Большую часть времени во время заседаний они разглядывали гимназисток и пытались познакомиться с ними. Гимназистки очень серьезно относились к работе комитета, и все попытки кадет оказывались напрасными.
На одном из заседаний обще-ученического комитета было внесено предложение объявить забастовку во всех средних учебных заведениях в знак того, что преподаватели этих заведений якобы притесняют учеников. Один из гимназистов предложил кадетам выступить первыми, так как они наиболее организованы и дружны. Кадет-фельдфебель спокойным голосом разъяснил революционному собранию, что кадет никто из начальства не обижает, и что они хотят спокойно учиться и бастовать не будут. В зале раздались крики о том, что гимназисты придут в корпус и сорвут уроки. Тогда выступил еще один кадет 7-го класса и сказал: «Пожалуйста, приходите, мы набьем вам морду!» Под шум зала кадеты покинули заседание и больше на него не приходили.
Выпускные и переходные экзамены из класса в класс Временным правительством были отменены. Выпускали и переводили кадет по годовым баллам.
Директорами кадетского корпуса последовательно были:
- Генерал-майор Ф.К.Альбедиль (1873-1878);
- Генерал-майор Н.А.Якубович (1878-1903);
- Генерал-майор Е.Е.Струсевич (1903-1910);
- Генерал-майор К.В.Шпигель (1910-1912);
- Генерал-майор М.И.Мерро (1912-1914);
- Генерал-майор Жолтиков (1914-1918).
Октябрьскую революцию кадеты Симбирского кадетского корпуса не приняли. Кадеты выпускной роты в отношении новой власти заняли самую непримиримую позицию и готовы были бороться против нее с оружием в руках, что позже и произошло. В начале 1918 г. за заслуги перед революцией комиссаром Симбирского корпуса был назначен бывший фельдшер этого корпуса Григорьев. Весной 1918 г. в корпус поступил приказ Временного правительства отправить все императорские знамена, включая знамена Симбирского и Полоцкого корпусов, в Петроград. Когда приказ стал известен в Симбирском кадетском корпусе, кадеты 7-го класса приняли решение знамена своего и Полоцкого корпусов спасти. (Подробно об этом рассказывается в очерке о Полоцком кадетском корпусе).
Выпускники Симбирского кадетского корпуса участвовали в боевых действиях под Эрзерумом в 1877 г., в русско-японской войне 1904-1905 гг. Захоронение бывших питомцев Симбирского кадетского корпуса существует на кладбище в Порт-Артуре, где похоронены капитаны И.Корольков, Н.Слюсаренко, И.Шмелинг, И.Салтовский, А.Аверкиев, поручики Д.Ткаченко, Н.Ярченко, И.Горбовский-Заранек.
Кавалерами ордена Св. Георгия 4 степени стали поручики Валевский П.И., получивший орден одним из первых среди пограничников и Ливенцев В., корнет Анзоров М.
Многие выпускники Симбирского кадетского корпуса сложили свои головы в кровопролитных сражениях первой мировой и гражданской войн.
Краткая библиография:
1. Второе полное собрание законов, т. 53.
2. Голеевский Н. «Симбирский кадетский корпус», - «Военная быль», № 92-93.
- Горбач. «Симбирский кадетский корпус», - «Военная быль», № 79.
4. Ермолов Б. «Симбирский кадетский корпус», - «Военная быль», № 70.
- Лощилов Н.Н. «Орлята». М., 1996.
- А.М.Плеханов, А.А.Попов. «Наследники Суворова», М., 2001.
- РГВИА, ф. 725, оп. 53, дд. 4003, 4011, 4016 .
- Симбирские Губернские Ведомости. 1873, № 6.
- Симбирские Губернские Ведомости. 1871, № 47.
- Симбирский календарь на 1878.
9. «России верные сыны», Кадетское братство, № 30 2003
