Нижегородский Графа Аракчеева кадетский корпус 1834
Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус ведет свое начало от Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса, открытого 15 марта 1834 г. в Новгородской губернии в соответствии с царским проектом 1830 г. об учреждении губернских кадетских корпусов в Новгороде, Туле, Тамбове, Полоцке, Полтаве и Елисаветграде.
Проект создания Новгородского кадетского корпуса разрабатывался в течение нескольких лет. До 1833 года точно не было известно, когда и где именно корпус будет открыт. Открытие корпуса ускорило решение графа Алексея Андреевича Аракчеева внести в казну 300 тыс. рублей ассигнациями с тем, чтобы на эти деньги в Новгородской губернии был открыт Новгородский кадетский корпус для детей дворян Новгородской и Тверской губерний. Николай I, выразив благодарность Аракчееву за пожертвования, повелел: «По открытии упомянутого корпуса привести все в исполнение, с тем чтобы каждый из воспитанников, за счет капитала сего содержимый, имел на кровати надпись «Грузинский воспитанник» и герб Ваш». Открыть корпус было решено 1 января 1834 г. в районе имения графа Аракчеева Новоселицы на правом берегу реки Мста в 28 км восточнее Новгорода и в 8 км от Ям Бронницы на территории штаба 4 округа бывших военных поселений.
Главное здание, предназначенное для кадет, имело два больших трехэтажных флигеля, соединенных манежем, не уступавшим по размерам Михайловскому манежу в Петербурге. Рядом с основным зданием находились каменные и деревянные постройки для размещения вспомогательных служб и проживания служащих корпуса. Все постройки находились в полукилометре от р. Мста. Кадетский корпус с его флигелями, службами, манежем, плацем, представлял собой небольшой городок, заброшенный в глуши. Кадет первого набора, генерал-лейтенант П.П.Карцов, в выпущенных к 50-летию корпуса мемуарах отмечал: «Вообще вид избранной для корпуса местности можно было назвать унылым и пустынным. Из окон главного здания на восток был виден левый берег реки Мсты, покрытый густыми лесами; на запад простиралась версты на три равнина пахотных полей и сенокосов, окаймленная тоже лесами». Ближайшим соседом кадетского корпуса стал 1-й Учебно-Карабинерный полк, который сыграл большую роль в деле строевого обучения кадет. В нескольких десятках километров к северо-востоку от Новгорода находилось родовое имение А.А.Аракчеева Грузино. От расположения корпуса до Грузино было около 120 км.
Граф Алексей Андреевич Аракчеев, выпускник Артиллерийского и Инженерного Шляхетского кадетского корпуса, военный министр, сенатор, кавалер высших российских орденов, родился 23 сентября 1762 г. в Вышневолоцком уезде Тверской губернии. С детства Алеша Аракчеев проявил способности к математике. Его уже собирались отправить в город служить в казенной палате, когда он познакомился с соседским мальчиком, кадетом Артиллерийского и Инженерного Шляхетского кадетского корпуса. Алеша был поражен красным мундиром с черными бархатными лацканами и блестящими медными пуговицами, рассказами о военных лагерях, учениях, стрельбе из пушек. Когда Алексею Аракчееву исполнилось тринадцать лет, он вместе с отцом отправился в Петербург.
В кадетском корпусе никто не хотел разговаривать с отцом и сыном Аракчеевыми. Несколько недель они ждали благоприятного момента, чтобы попасть на глаза директору корпуса генералу от артиллерии Меллисино. И когда предоставился случай, мальчик бросился ему в ноги. «Ваше превосходительство, - со слезами на глазах промолвил Алексей Аракчеев, - примите меня в кадеты. Вечно буду вам благодарен и буду за вас молиться». Меллисино был тронут. Алексей Аракчеев был принят в кадетский корпус. Став высокопоставленным чиновником, А.А.Аракчеев всячески протежировал своему благодетелю.
Учеба в кадетском корпусе стала смыслом жизни для Аракчеева. Первое время над деревенским и малограмотным мальчиком глумились все кому не лень. Его одежда, неуклюжее поведение, речь были поводом для шуток. Но уже через несколько месяцев обидчики Аракчеева стали жалеть о том, что они нанесли ему массу обид. Успехи Аракчеева в учебе были столь стремительны, что через восемь месяцев преподаватели стали привлекать его в качестве репетитора по математике и инженерным наукам со слабыми в учебе кадетами. Более жесткого, а может быть и жестокого, репетитора в кадетском корпусе не было. Он добивался того, что его подопечные начинали делать успехи в учебе. Во время занятий по строевой подготовке он заставлял кадет так выполнять строевые приемы, как не мог их заставить исполнять ни один офицер-воспитатель или командир роты. Кадеты боялись его как огня. Начальство в нем души не чаяло. Математические и инженерные науки давались Аракчееву исключительно легко, а артиллеристом, как отмечали современники, он был от Бога.
В 1785 году впервые наиболее преуспевающим кадетам стали вручать в награду серебряные вызолоченные медали с надписью «За прилежность и благонравие». Одним из первых обладателей этой медали стал сержант Алексей Аракчеев. После окончания корпуса Аракчеев был оставлен в нем преподавателем артиллерии и состоял в списках корпусных преподавателей даже после того, когда ему было присвоено звание генерал-майора.
Взлет карьеры Аракчеева произошел при Павле I. За умелое руководство гатчинским войском Павел I сделал его подполковником, полковником, комендантом Гатчины. В 1796 г. А.А.Аракчеев становится комендантом Петербурга. Александр I назначает Аракчеева военным министром. До сих пор идут споры о том, благом или несчастьем для России были военные поселения, которые были организованы Аракчеевым, где для строительства дорог, зданий, мостов использовался на полную мощь рабский труд военных поселенцев, работавших в перерыве между этими работами в поле и занимавшихся строевой подготовкой на плацу. В то же время бесспорно мнение историков, Аракчеев многое сделал для развития артиллерийского дела в России.
Николай I, в свою очередь, не простил Аракчееву того, что в молодости во время строевых занятий вынужден был стоять перед ним по стойке «смирно», и отправил его в отставку. Но Император с благодарностью принял дар графа А.А.Аракчеева на строительство кадетского корпуса.
Новгородский графа Аракчеева кадетский корпус стал первым провинциальным корпусом из тех, которые планировалось создать в соответствии с рескриптом Николая I. Дав согласие на открытие кадетского корпуса, Николай I одновременно распорядился «заготовленные артиллерийским ведомством для герцога Рагузского образцы различных орудий передать Новгородскому кадетскому корпусу». Четыре единорога из этого подарка украсили главный подъезд Новгородского корпуса.
1 августа 1833 года, по докладу Великого князя Михаила Павловича, директором корпуса был назначен состоявший в Дворянском полку генерал-майор Александр Иванович Бородин, его помощником по военно-воспитательной части стал батальонный командир подполковник 1-го кадетского корпуса Черницкий, а офицерами — офицеры Гренадерского корпуса.
Штат корпуса был утвержден на 400 кадет, но довести численность корпуса до комплекта предполагалось в течение 4-х лет, т.е. к концу 1837 г., принимая ежегодно по 100 кадет. Это было сделано для того, чтобы директор постепенно мог набрать до полного штата офицерский состав и преподавателей. Существовал специальный график постепенного набора кадет. Первоначально следовало набрать в корпус 100 человек и принять детей от 12 до 14 лет, четырнадцатилетние мальчики должны были образовать старший класс. В январе 1835 года предполагалось принять детей от 11 до 13 лет, в январе 1836 – детей от 10 до 12 лет и в январе 1837 – детей от 9 до 11 лет.
В начале января 1834 г. начали привозить в корпус будущих кадет. Первым кадетом Новгородского корпуса считают Василия Пущина, принятого в корпус 8 января 1834 года и выпущенного из корпуса в Дворянский полк в 1842 году. В течение января 1834 г. было принято 20 кадет. В феврале директор корпуса доложил царю о готовности открыть корпус в марте 1834 года. Открытие первого из губернских корпусов состоялось 15 марта 1834 года (к этому времени в корпусе уже насчитывалось 69 кадет) в присутствии Главного начальника Управления военно-учебных заведений Великого князя Михаила Павловича, графа Аракчеева и других высокопоставленных царских особ и генералов. Этот день стал корпусным праздником. Первое время классные занятия в корпусе проводились учителями по своему усмотрению. Ни программ, ни расписаний занятий не существовало. Учителям предстояло разобраться со знаниями поступивших, распределить их по классам. Уроженцы из Польши и Литвы вообще не говорили по-русски, многие не знали французского и немецкого алфавита.
21 апреля 1834 года граф Аракчеев скончался. Наследников после него не осталось, завещания обнаружено не было. Николаю I предстояло определить судьбу наследства. 6-го мая 1834 года Высочайшим указом Правительствующему Сенату было повелено: «Грузинскую волость отдать навсегда в полное и нераздельное владение Новгородскому кадетскому корпусу, дабы доходы ее шли на воспитание юношей. Корпусу сему именоваться Новгородским графа Аракчеева кадетским корпусом и употреблять его герб, под щитом которого, поддерживаемого справа гренадером в форме Ростовского полка, а слева артиллеристом, стоит девиз «Без лести предан». Всем чинам его иметь на эполетах и погонах буквы ГА по образцу бывшего гренадерского графа Аракчеева полка».
Корпус оказался владельцем целой волости, имения «Грузино», библиотеки в 10 тысяч томов, портретов государей Петра 1-го, Павла 1-го, Александра 1-го, портрета графа Аракчеева работы Доу, что и послужило основанием музея корпуса, в котором хранились и два кубка, из которых пили в Тильзите Александр I и Наполеон, ценные иконы. Вместе со всей недвижимостью корпусу достались личные вещи Аракчеева. Управление грузинским имением было возложено на хозяйственный комитет корпуса.
В конце 1834 года все столичные корпуса, а также предполагаемые к утверждению, было решено разделить на разряды. Аракчеевцы вошли в 1-й разряд, составляя его 4-й батальон (1-й, 2-й, Павловский и Новгородский графа Аракчеева кадетский корпус). Погон устанавливался темно-зеленый с алой выпушкой и высечкой ГА, обмундирование одинаковое со столичными корпусами, но без галуна на воротнике.
9 мая 1836 года было утверждено Положение о Новгородском графа Аракчеева кадетском корпусе, которым подтверждалась установленная ранее численность воспитанников, распределенных по 4-м ротам, по 100 кадет в каждой: трех ранжированных и одной неранжированной. Три первые роты составляли батальон. Ранжированными ротами были Гренадерская и две Мушкетерских. Роты состояли из 4 отделений. Каждым отделением командовал офицер. В ранжированных ротах состояли кадеты от 12 лет и старше, в неранжированной – от 10-ти до 12-ти лет. Кадеты неранжированной роты по достижении 12 лет переводились в ранжированные роты. В составе ранжированных рот кадеты должны были быть одного возраста. Ранжированные роты имели полную амуницию и ружья по прилагавшемуся табелю. Неранжированной роте «ружей, патронных сум с перевязями и ранцем к ним не полагалось». В учебном отношении кадетский корпус делился на 6 классов: 2 – приготовительных и 4 общих.
Параграф 13 Положения гласил: «По окончании курса, учения в классах, кадеты, кои удостоены будут производства в офицеры, отправляются в Санкт- Петербург, в Дворянский полк, для усовершенствования во фронтовой (т.е. строевой) службе». Следует отметить, что только 1-й и 2-й петербургские и 1-й московский кадетские корпуса имели право выпускать из своих стен офицеров. Дворянский полк был приравнен к столичным кадетским корпусам и формировался из кадет губернских кадетских корпусов, присылаемых для окончания специального курса и производства в офицеры. В 1837 году корпусу было вручено знамя, которое через 10 лет вследствие изменения формы и цвета знамен было заменено другим.
В первые годы существования корпуса учебная программа включала следующие предметы:
- Закон Божий. Курс состоял из Священной истории, катехизиса и из объяснений богослужений православной церкви. В 1840 году в курс ввели краткую историю церкви.
- Русский язык. Систематическогокурса не было, преподавание зависело от усмотрения учителей. В младших классах один из преподавателей заставлял заучивать только басни Крылова. Использовалась для обучения книга Гугеля «Умственное развитие», из которой брали материал для заучивания. Другие учителя давали темы для изложений и затем разбирали их в классе. Производился также разбор произведений русских писателей. Считалось, что таким образом ученики развиваются умственно и литературно. Профессор Никольский не признавал поэзии Пушкина и призывал изучать произведения Лермонтова. Он заставлял кадет заучивать арии из опер, учить наизусть перевод «Энеиды» Вергилия, сделанный им самим.
- История. Никакой системы при изучении истории первое время не было. Изучали эпоху Александра I, затем постепенно спускались вниз, знакомились с годами царствования Павла I, Екатерины II, постепенно доходили до Петра I. Профессор Никольский, преподававший помимо русского языка историю, любил рассказывать о древних греках и римлянах.
- География. С 1838 года важнейшее значение на уроках географии капитан Нейман придавал обучению кадет вычерчиванию карт. Преподавание предмета было доведено до высочайшего совершенства. Метод Неймана был взят на вооружение во многих военно-учебных заведениях. Многие выпускники корпуса впоследствии стали видными картографами или преподавателями географии.
- Математика (арифметика, алгебра, геометрия). Учеников учили логической последовательности и строгой правильности выводов. Эти предметы с первых дней существования корпуса преподавались исключительно основательно.
- Естественные науки (ботаника, зоология, минералогия) читались строго по учебникам и любовью у кадет не пользовались.
- Физика. Кадеты любили этот предмет, так как его преподавал высокообразованный преподаватель Бартенев.
- Иностранный язык. В корпусе изучали немецкий и французский языки. Знание выпускниками Новгородского корпуса иностранных языков производило большое впечатление на окружающих в учебных заведениях, куда направлялись из корпуса его выпускники. Преподаватели иностранного языка К.А.Юргенс и А.Н. Нюккер пользовались искренним уважением и любовью кадет. Они проработали в корпусе соответственно 40 лет и 32 года.
В кадетских корпусах продолжала ощущаться нехватка учебников. В качестве учебников использовались «Практическая русская грамматика» Н.И. Греча, «Краткая всеобщая география» К.И.Арсеньева, книги по истории И.К.Кайданова. Воспитывавшийся в Новгородском корпусе в 1856-1862 гг. Юлий Доморацкий вспоминал: «В мое время в Аракчеевском корпусе совсем почти не было печатных учебников, особенно по математике, и мы, кадеты, занимались по письменным работам, переписывая друг у друга».
Из-за отсутствия учителей некоторые предметы преподавались офицерами-воспитателями: штабс-капитан В.Х.Нейман читал географию, штабс-капитан П.И.Бутаков – историю, поручики И.П.Шубин и Е.А.Кордо-Сысоев – математику. По словам П.П.Карцова, все преподаватели всячески стремились привить кадетам любовь к наукам, однако преподавание оставляло желать лучшего. Если в учебном плане обособленность корпуса оказывала отрицательное влияние, то в воспитательном способствовала сближению офицеров с кадетами. Большую часть времени офицеры-воспитатели проводили среди воспитанников: во время занятий, на прогулках, в свободные от учебы часы.
Первый директор Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса генерал-майор Александр Иванович Бородин, выпускник 2-го кадетского корпуса, прошедший все ступени военной службы в царской армии, делал все для того, чтобы в корпусе соблюдались должный порядок и дисциплина. С кадетами он держался строго, они одновременно боялись его и глубоко уважали. Положение о Новгородском кадетском корпусе не давало права корпусу прямого производства выпускников в офицеры. Бородин не мог с этим смириться и всеми силами старался отстоять самостоятельность корпуса в отношении выпуска в офицеры.
Он искренне любил кадет, что видно из его прощального приказа по кадетскому корпусу, который он подписал, будучи уже тяжело больным: «Любезные дети! По чувствам моим к Вам и по любви, которую легче сознавать, чем высказывать, тяжело мне расставаться с Вами. Простите мне, дети, что я не в состоянии прийти к Вам, поблагодарить Вас, побеседовать с Вами, быть может, в последний раз. Примите через этот приказ мое заочное прощание и запечатлейте в сердцах Ваших немногие слова, которые в последний раз и навсегда завещаю Вам. Умоляю Вас, друзья мои, дорогие моему сердцу кадеты! Будьте всегда такими же добрыми, честными и благородными, какими Вы были при мне. Будьте внимательны к Вашим начальникам и наставникам, принимайте сердцем и исполняйте в точности все Вам внушаемое. Будьте прилежны к наукам, благородны и честны в поступках».
Генерал-майор Главацкий, ставший директором корпуса в 1840 году, был человеком хозяйственным, обращавшим особое внимание на административную и экономическую жизнь корпуса. Большой любитель все перестраивать, он много сделал для корпуса. В своих приказах он любил обращаться к офицерам и кадетам с наставлениями и советами. По поводу продажи кадетами казенных книг из корпусной библиотеки он писал в приказе: «Пятнадцатилетний возраст виновных позволяет мне надеяться, что они после определенного наказания почувствуют всю черноту своего поступка и, загрубев в пороке, обратятся к нравственности чистой, безукоризненной». В приказе после окончания каникул и в связи с началом нового учебного года Главацкий отмечал: «Прошу кадет после каникулярного времени и отдыха с новыми силами и рвением приступить к занятиям науками. В нынешнее время трудно жить без образования, а в Ваше время будет еще труднее. Уже теперь дети купцов, мещан, ремесленников, даже крестьян учатся и учатся хорошо. Не стыдно ли будет Вам, дворянам, предназначенным к военной службе, отстать от них».
С середины 40-х годов учебная программа полностью контролировалась Штабом военно–учебных заведений. Преподавание по предметам стало вестись по программам, утвержденным для всех корпусов. Оценка знаний кадет по 12-балльной системе была распространена и на поведение. В ротах и классах были заведены красные и черные доски: на первые вносились фамилии отличных учеников, на вторые – «учившихся особенно дурно». Для обсуждения мер по нравственному и учебному воспитанию в корпусе был учрежден воспитательный комитет.
Юлий Доморацкий вспоминал о годах, проведенных в корпусе на новгородской земле: «Кормили нас, в общем, сносно: по утрам, в 8 часов давали нам овсянку, в другой день сбитень с булкой белого хлеба, часов в 11 давали черный хлеб и воду, в час дня был обед, состоявший из 3 блюд – суп или щи, говядина (вареная) или котлета и пирог. Последний, особенно с мясом, был самым нелюбимым блюдом и был нередко причиной бунтов. Вечером, часов в 8, давался ужин, состоявший большей частью из полужидкой кашицы. Детские желудки были таковы, что никогда почти не насыщались, и голод восполнялся черным хлебом, уносимым с обеда не только в карманах брюк, но и за голенищами сапог. Чай давался 2–3 раза в год, в особые праздники… Освещение в классах и коридорах было лампами, наполняемыми конопляным маслом, а в спальнях – сальными свечами, плававшими в воде. Некоторые любители конопляного масла наливали масло на черный хлеб, затем круто солили и помещали хлеб в печную трубу на вьюшки для поджаривания. Классных уроков было два до обеда и два после обеда. В морозы свыше 5 градусов на воздух кадет не выпускали, так как кадетские шинели были без всякой подкладки, давались суконные наушники.
Курить в корпусе строго воспрещалось и не разрешалось иметь на руках деньги, которые передавались ротному командиру, и на них разрешалось записываться на лакомства в праздники. Но кадеты ухитрялись добывать табак. Курильщик записывался обычно на 8 плиток шоколада, стоивших 40 копеек. По получении шоколада кто-нибудь вечером бежал в деревню, находившуюся в одном километре от корпуса, и в мелочной лавочке выменивал шоколад на 1/4 фунта табака фабрики Миллера, стоившего 27 коп., сотню гильз – 10 коп. и коробку спичек – 3 коп.
Повседневной одеждой были суконные куртки и брюки, одежда и сапоги примерялись приблизительно, поэтому одежда сидела обычно мешковато, а сапоги редко бывали по ноге. Парадной одеждой был мундир».
По словам авторов воспоминаний, у кадет существовал истинный дух товарищества, чувства любви и участия друг к другу. Среди кадет много было таких, кто не мог купить себе какое–либо лакомство, карандаш или лист почтовой бумаги на письмо к матери. Стоило ему обратиться к товарищу, и отказа никогда не было. Не было случая, чтобы тот, к кому присылали или приносили гостинцы из дома, не поделился ими.
Скупых кадет никто из ветеранов корпуса не помнил. Как свидетельствует Ю. Доморацкий, «товарищеский дух был силен, фискалов не терпели, презирали, били их. Претерпеть хотя бы даже и розги за товарища ничего не значило». Как отметил выпускник Нижегородского кадетского корпуса жандармский полковник А.Спиридович, «товарищество сплачивало класс. Можно было быть умным или глупым, прилежным или лентяем, храбрым или трусоватым, но нельзя было быть плохим товарищем. Решение класса являлось обязательным для каждого кадета. Решено не отвечать на каком–либо уроке, и кого бы ни вызвал учитель, хотя бы первого ученика, все отказывались отвечать. В самых младших классах новички пытались прибегать под защиту начальства, ходили жаловаться на щипки и побои, но их быстро отучали от этого. Если случалось, что кто-нибудь обижал менее сильного, класс вступался, и кто-нибудь усмирял обидчика. Если кто-то таскал чужие вещи, тогда воришку разыскивали и, набросивши ему на голову шинель, били его всем классом, что называлось «через шинель». Наказание тяжкое, беспощадное, но таковы были взгляды кадет на товарищество».
Как явствует из приказов директоров корпуса, основные виды нарушений в корпусе выражались в несоблюдении порядка, «законами установленного, и в особенности в ослушании и непозволительных действиях против воспитателей». По словам того же Доморацкого, он застал еще то время, когда порка кадет была в обычае, секли ни за что ни про что, за всякий пустяк. Обычными наказаниями были: оставление без одного, двух блюд, а то и вовсе без обеда, поставить на штраф, т.е. заставить стоять, вытянувшись как в строю, иногда 2-3 часа без малейшего движения, причем иногда на короткое время приказывали стоять на носках. Обращение с воспитанниками дежурных офицеров, ротных командиров и учителей, в особенности в младших классах, было грубое. Один из офицеров любил давать увесистые затрещины по затылку с руганью «повеса», «камбала». Что такое «камбала», никто не знал.
Грубость со стороны начальства отражалась на нравах кадет. При действительно существовавшем духе товарищества кадеты стыдились проявлять родственные чувства, и братья называли друг друга не по именам, а по фамилиям. Кадеты стыдились выходить, когда к ним на свидание в корпус приезжали бедно одетые родственники, особенно старушки–матери. Но, как отмечает Ю. Доморацкий, в начале 60-х годов обращение с кадетами со стороны офицеров и учителей изменилось. Нередко на грубость кадеты уже могли ответить: «Теперь не николаевские времена». Особенно дерзкие кадеты носили в карманах чугунки или перочинные ножи и на угрозы высечь отвечали: «Попробуйте, я не дамся, у меня нож (или чугунка)». Таких кадет стали исключать из корпуса. Среди старших кадет появлялись любители спиртного. Кадет Лев Бейтнер, сын чиновника, был изгнан из Нижегородского кадетского корпуса в 1890 г. за сбыт украденных у купца Коломнина денег, отдан под суд и приговорен к 7 месяцам тюрьмы.
Повиновение старшим кадетам было беспрекословным. Старшие этим не злоупотребляли, но нередко семиклассники давали подзатыльники младшим по поводу и без повода. Как вспоминает А. Спиридович, «однажды пятый класс второй роты потребовал в столовой прибавки кулебяки за завтраком и получил ее, отняв эту прибавку у седьмого класса. На следующий же день седьмой класс вызвал десять человек из пятого класса на разборку. Узнав, что все, кто пришел, просили прибавку, поколотили их». Начальство, по словам Спиридовича, знало об обычаях кадет, но не вмешивалось в них.
Выпускник кадетского корпуса, поэт Н.И.Сергиевич, окончивший новгородский корпус, так описал время пребывания корпуса на новгородской земле:
«Среди лесов новгородских,
Вблизи святых монастырей,
Задумал свить орел могучий
Гнездо для родины детей.
И несмотря на мрачность места,
Среди вековых густых лесов,
В гнездо со всех концов России
Слеталось множество птенцов.
Они учились там наукам,
Все жили дружною семьей
И воспитанье получали
Как дети матери родной».
Первый выпуск Новгородского кадетского корпуса в 1839 г. и второй в 1840 г. в Дворянском полку были сведены в одну 1-ю гренадерскую роту, названную Новгородской. Таким решением отдавалось должное качеству обучения и подготовки выпускников Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса. В течение нескольких лет за новгородскими кадетами сохранялась привилегия комплектовать 1-ю гренадерскую роту. С появлением выпускников из других корпусов кадеты Полоцкого корпуса зачислялись в 1-ю мушкетерскую роту, 2-ю роту составляли кадеты Петровского-Полтавского корпуса, а 3-ю кадеты Орловского-Бахтина корпуса. Однако такое распределение по ротам в Дворянском полку со временем перестало удовлетворять требованиям командования полка, которое решило, что при таком положении каждая из рот сохраняла так называемый «дух корпуса», что вело к обособлению юнкеров каждой из рот. Было принято решение формировать смешанные роты. С 1859 по 1863 гг. за заслуги в деле качественной подготовки выпускников к дальнейшему продолжению службы в российской армии в Новгородском кадетском корпусе были учреждены специальные классы, которые позволяли осуществлять производство в офицеры прямо из корпуса. Сбылась мечта генерала А.И.Бородина. Лица, не удовлетворявшие необходимым требованиям, направлялись в Дворянский полк. Создание военных гимназий в 1862-1866 гг. сломало эту традицию, которая рассматривалась как дань исключительного уважения Императора к кадетскому корпусу.
8 сентября 1862 г. кадетский корпус в полном составе принял участие в открытии памятника Тысячелетию России. В мае 1863 года в ряды корпуса влилось 113 воспитанников расформированного Брестского корпуса.
К началу 1860-х гг. на жизни корпуса все больше стала сказываться удаленность корпуса от города, от железной дороги. Было тяжело привлечь в корпус преподавателей, происходил искусственный отрыв воспитанников от общества и культурной жизни. Связь корпуса с городом только при помощи гужевого транспорта в значительной степени осложняла его жизнь. В 1862 г. возникает проект перемещения корпуса в Тверь. На право принять Аракчеевский кадетский корпус претендовали также Новгород и Старая Русса. В 1864 г. в окружении Императора был поставлен вопрос о ликвидации Новгородского и Полоцкого кадетских корпусов. В 1865 г. губернатор и дворянство Псковской губернии предлагают переместить корпус в г. Псков. Заступничество генералов Ростовцева и Клейнмихеля спасло корпуса от расформирования. 21 апреля 1866 г. принято решение перевести Новгородский кадетский корпус в Нижний Новгород.
27 августа 1866 г. служебный персонал и воспитанники корпуса покинули новгородскую землю. 30 августа кадетский корпус по железной дороге добрался до Нижнего Новгорода. Походным маршем корпус прибыл к новому месту расположения – в Нижегородский кремль. В этот же день Новгородский графа Аракчеева кадетский корпус прекратил свое существование, и в соответствии с реформой военных учебных заведений началась история Нижегородской графа Аракчеева военной гимназии.
Нелегкая задача преобразования кадетского корпуса в военную гимназию легла на плечи первого ее директора генерал-майора П.П.Носовича. С первых шагов на нижегородской земле П.П.Носовичу пришлось решать хозяйственные, кадровые и педагогические проблемы. Важнейшей из них был подбор педагогических кадров. Носовичу пришлось приложить много труда, чтобы привлечь в гимназию молодых способных, с университетским образованием, преподавателей, которые со временем составили педагогический костях военной гимназии и кадетского корпуса после его возрождения: Л.А.Баумана, И.С.Единевского, П.А.Николаева, А.И.Сергеева, И.А.Тарапыгина.
Павел Петрович Носович, выпускник Новгородского кадетского корпуса 1846 г. (8 выпуск), был одним из самых уважаемых директоров Нижегородской военной гимназии. Через двадцать лет после выпуска из кадетского корпуса, в 1866 г., он стал его директором и руководил им в течение одиннадцати лет до 1877 года. Руководство корпуса Носовичем, по мнению автора очерка о корпусе Звягина К.С., «отличалось просвещенным, но твердым характером, глубоко нравственным воздействием на все стороны жизни кадет, при строгой воинской дисциплине. В музее корпуса хранилась записная книжка Носовича П.П., в которую он вносил подробные заметки об успехах и поведении всех без исключения своих воспитанников с 1866 по 1877 гг. Он управлял гимназией, давая полную возможность развиваться желающим, побуждал охоту к знаниям, наполняя досуг воспитанников полезными и здоровыми развлечениями». Репутация Носовича была настолько высока, что с поста директора Нижегородского кадетского корпуса он был переведен на должность директора самого престижного 1-го Санкт-Петербургского кадетского корпуса.
Преобразование кадетского корпуса в военную гимназию привело к изменению учебной программы. Заметно увеличилось количество уроков по всем предметам. По сравнению с кадетским корпусом, где было 24 урока в неделю, число уроков в гимназии увеличилось до 30. В гимназии классные занятия продолжались с 9 часов до 3-х и состояли из 5 уроков по часу каждый с перерывом на 10 минут. Между 3-м и 4-м уроками – завтрак и прогулка. Учебный год начинался 16 августа и оканчивался около 5 июня. Повышалась роль воспитателей, отвечавших за учебу, нравственное и физическое состояние гимназистов. С уменьшением времени на строевые занятия в гимназии меньше стало муштры.
Из 340 гимназистов первого года существования Нижегородской военной гимназии подавляющее большинство (277 воспитанников) составляли новгородские кадеты. Привыкшие к суровому укладу и жесткой дисциплине они были близки с прибывшими с ними офицерами и с большим трудом привыкали к новым преподавателям. В новых условиях больше, чем в кадетском корпусе, стало проявляться влияние старых кадет, которые стремились закрепить в гимназии кадетские обычаи и нормы поведения (не выдавать своих товарищей, не фискальничать и т.д.). Носович стремился привить воспитанникам понятия истинного товарищества. Осуждая поведение гимназиста Давыдова, ушедшего без разрешения с дежурства и вернувшегося в корпус в нетрезвом виде, директор в приказе от 24 февраля 1870 г. убеждал, что «истинное товарищество состоит не в слепой, безусловной помощи друг другу в любом задуманном деле, а в поддержке, которую нравственно сильные и развитые воспитанники обязаны оказывать слабейшим, бесхарактерным своим товарищам в те минуты, когда этим последним грозит опасность вследствие их малодушия. В этом случае обязанность товарища есть обязанность священная».
Носович проявлял необходимую строгость и требовательность к воспитанникам, стремясь очистить корпус от лентяев и недисциплинированных – только за 1867 г. был исключен из корпуса 51 человек. Для слабоуспевающих в корпусе проводились дополнительные занятия, что в определенной степени ложилось финансовым бременем на бюджет корпуса. Оплата внеурочных часов производилась по повышенным тарифам. Но Носович шел на эти расходы, лишь бы обеспечить высокий уровень успеваемости в корпусе. Большое внимание Носович уделял нравственному воспитанию кадет, особенно заботился о том, чтобы кадеты поддерживали постоянную связь со своим семьями и регулярно писали письма домой.
Больше внимания стало уделяться музыке, ремесленным занятиям, физическому воспитанию, к которому в конце 60-х-начале 70-х гг. относили занятия гимнастикой, фехтованием, строевые занятия, а также танцы. Гимнастикой занимались 2 раза в неделю, в младших классах ежедневно проделывались «приготовительные гимнастические движения». Фехтованию обучались только желающие из воспитанников старших классов 2-3 раза в неделю, из них один раз – в воскресенье. Из игр особой популярностью пользовались «игра в мяч», лапта, городки, кегли, шашки, шахматы. Зимой устраивалась игра – взятие крепости, которая иногда заканчивалась настоящей потасовкой между играющими командами, и требовалось вмешательство офицеров. Увлечение шахматами в старших классах приобретало такой характер, что многие занимались ими в часы самоподготовки. Дошло до того, что пришлось запретить играть в шахматы в будни. Танцы входили в расписание общих занятий и проводились один раз в неделю. Музыкой кадеты занимались по желанию. Но при Носовиче увлечение музыкой было настолько сильным, что в корпусе создали два оркестра – струнных и духовых инструментов. Оба оркестра регулярно выступали перед нижегородцами с концертами, которые пользовались у них большой популярностью. В корпусе существовало несколько хоров. Для кадет организовывались прогулки по древнему городу, кремлю, по берегам Волги.
Неутомимым трудом П.П.Носовичу удалось резко поднять престиж Нижегородской военной гимназии. В гимназию, а после 1882 г. в кадетский корпус, определяли своих детей представители лучших дворянских фамилий губернии: Боглевские, Бологовские, Демидовы, Круковские, Кутлубицкие, Хвощинские, князья Чегодаевы, барон Жомини, губернаторы Н.А.Безак, В.М.Борзенко, П.Ф.Унтербергер и др. Посетивший 26 мая 1875 г. Нижний Новгород Д.А.Милютин отмечал в дневнике: «Это одна из лучших военных гимназий; я любовался превосходными отношениями, установившимися между воспитанниками и директором: это почти отношения детей к отцу».
Время директорства П.П.Носовича многие воспитанники считали наиболее ярким в истории учебного заведения. По воспоминаниям К.С.Звягина, в эти годы гимназия достигла удачных результатов в сочетании умственного и духовного развития детей, а царившая строгая, но осмысленная дисциплина не убивала в них личности и не мешала формированию независимых характеров.
В 1873 – 1874 гг. в корпус были направлены изданные Главным управлением военно-учебных заведений программы по всем предметам в объеме полного гимназического курса. С 1873 г. гимназия стала учебным заведением с полным средним образованием, курс обучения составлял 7 лет.
Выпускники кадетского корпуса с большой любовью и благоговением вспоминали своих учителей. Выпускник 1863 года Корольков Н.М. на обеде, посвященном 75-летию корпуса, выразив благодарность офицерам корпуса, сказал: «Считаю долгом добром помянуть учителей, деятельность которых внушала воспитанникам любовь к русскому народу, побуждала любознательность и давала им эстетическое развитие. Они читали необязательные, но охотно посещаемые лекции по литературе, истории, физике, химии. Устраивали спектакли, ставя произведения Гоголя и Островского. Все это оказывало громадное педагогическое влияние на кадет. Вот их имена: Г.М.Михалевский – преподаватель политической экономии, Н.П.Полевой – сын писателя и сам известный впоследствии издатель книг по русской словесности, Ф.Ф.Лесгафт – брат известного профессора, прекрасно преподавал физику и химию, Ф.И.Симашко – известный математик, Г.Шмидт, всесторонне образованный, знающий в совершенстве иностранные языки, выделялся литературными переводами».
Свыше 40 лет преподавал немецкий язык в корпусе К.А.Юргенс. Один из его учеников вспоминал впоследствии: «К.А.Юргенс был особенно полезным преподавателем для младших и средних классов, в которых важно было положить прочные начальные знания языка, осмыслить и закрепить грамматические правила, приучить учеников к порядку. Для него было праздником, когда ему удавалось подобрать такой прием, посредством которого выяснялась какая-нибудь важная особенность немецкого языка. Класс его отличался замечательной дисциплиной и интересом к работе. Ученики особенно ценили в нем справедливую постановку баллов. Заленившийся ученик мог быть уверен, что после плохой оценки он сможет получить самый высокий балл. Удивляла учеников его память. Бывая ассистентом на экзаменах в старших классах, он предлагал своим бывшим ученикам вопросы, ответы на которые давали ему возможность узнать исправили ли они те ошибки, какие были у них в младших классах».
После перевода П.П.Носовича в Санкт-Петербург гимназию в 1877 г. возглавил полковник (генерал-майор) И.И.Ордынский. По свидетельству современников, это был терпеливый, спокойный, внимательный и опытный военный педагог. Ему ничего не пришлось менять в гимназии. После Носовича ему оставалось только поддерживать налаженный в гимназии порядок. Как старый военный служака Ордынский больше обращал внимания на выправку воспитанников, он стремился к тому, чтобы занятия по строевой подготовке проходили с наибольшим напряжением. Педагогическая деятельность П.П.Носовича и И.И.Ордынского способствовали тому, что в старших классах гимназии практически не было второгодников, сократилось количество серьезных нарушений дисциплины.
В июле 1882 года военная гимназия была преобразована в кадетский корпус, что с восторгом было воспринято всеми, кто в это время служил или обучался в стенах гимназии. Очередное реформирование повлекло коренную ломку внутреннего уклада жизни корпуса, но благодаря И.И.Ордынскому переходный период в кадетском корпусе прошел без особых потрясений. Этому способствовало то, что И.И.Ордынский и сменивший его на посту директора генерал-майор А.И.Завадский сумели сохранить в учебном заведении высококвалифицированный состав штатских преподавателей. После преобразования в 1882 г. гимназии в кадетский корпус его штатная численность составила 350 воспитанников, распределенных по трем ротам.
К началу 80-х гг. относится расцвет педагогической деятельности преподавателя математики И.П.Долбни. Педагогический талант Долбни содействовал тому, что у кадет резко возрос интерес к математике и изучению физики, наук, которые всегда осваивались с большим трудом. В связи с предстоящей в 1896 г. ХУ1 Всероссийской промышленной и художественной выставкой в Нижнем Новгороде и приездом царя директор корпуса генерал-майор А.Е. фон Рейнике предпринял меры по ремонту здания корпуса и благоустройству прилегающей к нему территории, особенно мостовой и площади перед главным зданием.
В конце Х1Х-начале ХХ вв. в соответствии с приказами и инструкциями Главного управления военно-учебных заведений для улучшения физического развития кадет в корпусе стали практиковать продолжительные прогулки с ночевками на природе. Приказом от 8 мая 1900 г. отменялись обязательные лагерные сборы для младших кадет, которые отпускались домой на все каникулярное время. Изменилось и содержание занятий в летних лагерях – с лета 1900 г. резко возросло число общеобразовательных и познавательных занятий. За период с 4 июня по 23 августа 1900 г. кадеты корпуса совершили экскурсии на лодках по реке Линде на Баранов ключ, в лагеря соседних войсковых частей, а также познакомились с производственными процессами на заводах Курбатова, Доброва и Сормова, мукомольных и льнопрядильных фабриках Башкирова, губернской типографии, городской электростанции. На пароходах по Волге кадеты посетили Казань и Ярославль.
Нижегородский кадетский корпус пользовался большим расположением у Великого князя Константина Константиновича. В 1900, 1901, 1902, 1904 гг. Великий князь посетил кадетский корпус. Во время посещения корпуса в октябре 1906 г. Великий князь, выступая перед кадетами, сказал: «Тяжелое время, которое переживает наша страна, налагает на нас, носящих военный мундир, обязанность воспитывать и поддерживать в себе дух повиновения начальствующим лицам и работать с двойным, тройным усердием. Наша последняя война показала, что нам, чтобы быть на высоте своего призвания, надо многому учиться. И вот вы, будущие офицеры, должны особенно проникнуться твердым убеждением, что вам теперь необходимо учиться, учиться и учиться».
Великий князь зачислил одного из своих сыновей, Константина, в 1901 г. в Нижегородский кадетский корпус. Извещая об этом директора корпуса генерал-майора А.Ю.Дамье, он выразил надежду, что сын с честью будет носить мундир Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса и всегда будет достойным его. Обучение Константина проходило в Петербурге, но он считался «аракчеевцем», а с 1907 г. стал знаменщиком корпуса. В 1904 и 1908 гг. он посещал Нижний Новгород, жил в кадетском корпусе, готовил уроки, отвечал на уроках по вызову преподавателей. Он спал в одной спальне с кадетами, принимал участие в их играх и развлечениях. В 1908 году Августейший кадет Константин Константинович окончил кадетский корпус и перешел в специальный класс Пажеского корпуса.
Празднование 50 – летнего (в 1884 г.) и 75 – летнего (в 1909 г.) юбилеев кадетского корпуса побудило руководство корпуса обратиться к выпускникам с просьбой поделиться своими воспоминаниями о пребывании в стенах корпуса, сообщить о последнем месте службы и свой адрес, направить, при желании, какие–либо экспонаты для музея корпуса. Бывшие кадеты с большим желанием откликнулись на призывы директоров корпуса. В 1884 году вышла книга генерал-лейтенанта Павла Петровича Карцова, кадета первого набора и выпускника первого выпуска: «Исторический очерк Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса и Нижегородской военной гимназии (ныне Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус)». В очерке последовательно рассматривается история создания, становления и развития кадетского корпуса, даются характеристики офицерскому и преподавательскому составу, приводятся списки всех директоров корпуса, командиров батальона, офицеров – воспитателей, преподавателей, всего обслуживающего персонала. Завершает очерк публикация списков всех выпускников корпуса за 50 лет с указанием последнего места службы. Автор приводит письма кадет с воспоминаниями об учебе в корпусе.
Из письма кадета И.Г. по случаю пятидесятилетия кадетского корпуса: «Могу ли не благодарить Бога за то, что почти дитятей попал в добрые руки воспитателей Новгородского корпуса, укоренивших в нас нравственные начала. Мир Вам – незабвенные. Буду помнить Вас до конца моей жизни. Вас нет на свете, но деяния и труды Ваши Бог видел въяве, и я свидетельствую о них. Пусть время рушит нашу старину, но оно не разрушит сделанного нашими наставниками и учителями.
А ты, колыбель моего воспитания, Новгородский корпус, приют родной, где судьба лелеяла меня, – да будет во мне свята память о тебе. Воспоминание о тебе вызывает во мне гордость именоваться Новгородским Кадетом. Где Вы, мои милые друзья? Обнимаю Вас как братьев, милых сердцу моему».
Ничто не могло заменить кадетам той радости, которую они испытывали с приближением отпусков к родным на праздники Рождества и Святой недели, на летние каникулы. Такого рода отпуска были эпохами, и не было больше горя, как попасть под наказание и не быть уволенным в отпуск. По словам А.Спиридовича, «хождение в отпуск являлось приятным развлечением. Благодаря отпускам, в нашу однородную военную семью врывалась иногда струя, чуждая общему настроению. То были попытки некоторых просветителей вовлечь кадет в различные кружки». Для воспитанников, которые летом не могли поехать к родным на каникулы, в июне устраивали летний лагерь на 6 недель. Лагерь располагался в 2-х километрах от Нижнего Новгорода по дороге в Арзамас.
А. Спиридович в «Записках жандарма», опубликованных в Берлине, тепло пишет о годах, проведенных в кадетском корпусе: «В Нижнем Новгороде, высоко над Волгой, почти в центре старого кремля с его древними кирпичными, покрытыми мхом стенами и башнями, раскинулось покоем буро-красное здание Аракчеевского кадетского корпуса. Фасад корпуса выходит на кремлевскую площадь, с кафедральным собором, корпусною церковью и казенными зданиями. У главного входа четыре медные на зеленых деревянных лафетах пушки эпохи Александра I с громадными гербами графа Аракчеева, с его девизом «без лести предан».
Далее он вспоминает: «Ближе всего к кадетам стояли воспитатели. Они были для кадет наставниками, руководителями и заменяли им, как могли, близких родных. Воспитателями являлись простые офицеры, большей частью сами прошедшие кадетский корпус. Один штабс-капитан, сапер, назначенный к нам в отделение, додумался читать нам вслух «Бурсу» Помяловского. Мы веселились от души, слушая чтение, но после ухода воспитателя проделывали в классе на практике все, что проделывали бурсаки и до чего сами мы не доходили. Мы репетировали «лимоны» маленькие и большие, делали «смази всеобщие», «вешали соль», проделывали и многое другое. Мы не любили этого воспитателя. Его подлаживания к нам, скабрезные рассказы с целью понравиться достигали обратных результатов».
Обучение в корпусе было поставлено основательно. Преподаватели к делу относились добросовестно, проверяли заданное на уроках строго, и в результате кадеты приобретали основательные знания в рамках программы. Хуже всего в годы пребывания Спиридовича в корпусе дело обстояло с преподаванием иностранных языков. Выпускаясь из корпуса, кадеты не могли говорить на иностранном языке.
Одним из наиболее колоритных преподавателей, по воспоминаниям Спиридовича, был Иван Петров, который преподавал физику. Он любил рассказывать кадетам на уроках о командовании училища, о том, что происходило на педагогических советах, кто из воспитателей выступал против кадет. Иван Петров ввел в классе так называемые «пятки». Так Петров называл последние пять минут урока, объяснив, что у японцев есть обычай сидеть некоторое время на пятках, ничего не делая. Он установил такие пять минут в конце урока и мог в течение этого времени говорить о чем угодно, но только не об уроке. «Пятки» выполнялись свято и были спасительны, когда кто-либо в конце уроках не был способен ответить на трудный вопрос. Кадеты с нетерпением смотрели на часы и когда приближались последние пять минут, начинали кричать со всех сторон «пятки», «пятки». Петров обводил класс недобрым взглядом и говорил: «Негодники, дождались-таки пяток».
В воспоминаниях Спиридовича, в отличие от других мемуаров ветеранов-кадет, впервые встречается упоминание о том, что утро в корпусе начиналось с гимнастики. В большинстве мемуаров, где говорится о распорядке дня какого-либо корпуса, отсутствуют упоминания об утренней физзарядке в нашем настоящем понимании. Спиридович отмечает: «Гимнастикой начинался и кончался день. Каждая рота в течение получаса в строю проделывала гимнастические упражнения. Были отдельные уроки гимнастики по-ротно с палками. Всюду в ротах имелись гимнастические снаряды, и на переменах между уроками каждый старался пройти через какой-нибудь снаряд, особенно взобраться на мускулах по наклонной лестнице».
Учебная, строевая, спортивная и внутренняя жизнь в корпусе были схожи со всеми другими российскими корпусами. Для нижегородцев характерным было увлечение лыжным спортом, которому отдавалось все свободное зимнее время. На лыжные занятия одновременно могли выйти два классных отделения. В 1907 году была введена езда на велосипедах, причем могли выезжать на поездки целые отделения, а также и верховая езда для 7-го класса по субботам, а по воскресеньям для кадет, не ушедших в увольнение. Первоначально, с 1907 по 1910 гг., езда производилась на лошадях запасной конной батареи, а с 1910 года лошадей предоставляла 10-я артиллерийская бригада. Инструкторами были офицеры упомянутых выше частей.
Для кадет устраивались балы, которых всегда ожидало дамское общество и особенно местные институтки. К женщине в корпусе внушалось рыцарское отношение. Погоны, форма, уменье хорошо танцевать помогали кадетам снискать уважение у местных девушек. Кадеты щеголяли формой, гордились ею. Погоны были гордостью кадет. Лишиться погон считалось позором.
Как отмечает Спиридович, область половых отношений оставалась вне внимания начальства. Кадет считали детьми до восемнадцатилетнего возраста и поэтому думали, что они еще ничего не знают и ничего не понимают. Однако уже с 4-го класса некоторые кадеты познавали женщину. В выходные дни они посещали модисток и различных швеек. Других прибирали к рукам опытные дамы общества. На одной из улиц Нижнего Новгорода появилось заведение «Конкордия». Опытная хозяйка сделала свое учреждение популярным и соблазнительным для кадет. «Он был в Конкордии» - это звучало серьезно. Летом во время работы нижегородской ярмарки многие кадеты, переодевшись во время увольнения в гражданское платье, посещали с городскими друзьями самые сомнительные ярмарочные вертепы.
Выпускник Нижегородского кадетского корпуса (1916) Николай Сергеевич Грацинский вел в корпусе дневник. В 1916 г. после окончания 1-й четверти он писал: «Не отвечал по геометрии и химии. Баллы выставлены за письменные. Сидел один раз под арестом за удирание в «траншеи» от аналитической геометрии. Назначен исполняющим должность вице-унтер-офицера». После 2-й четверти: «По геометрии не аттестован из-за получения 5 (за рассеянность). Сбавили балл за поведение с 9 на 8 за удирание с урока механики, которую, как назло, не выучил. Явились плачевные результаты, и потому не дали золотые нашивки. Под арестом не сидел. Собственно, мне адски не везло во 2-й четверти». После 3-й четверти: «С 7-го января балл за поведение - 8. Оставлен исполняющим должность вице-унтер-офицера. Сукина сына Франца Шарпье я чуть не шарахнул стулом. 9 февраля сбавлено 2 балла из-за преподавателя французского языка Шарпье, на уроке которого я был выведен из терпенья и принужден был сделать «дерзость», при выходе из класса швырнул стул в сторону, а преподаватель, думая, что я хотел сим стулом ошарашить его, схватился за свое сердце и только промычал: «Тэбэ будэт сквэрн». Результат действительно весьма плачевный. Я был смещен с должности исполняющего обязанности вице-унтер-офицера и представлен к сбавке 2-х баллов с 8 на 6. Затем после причащения исправил с 6 на 8».
Кадеты очень любили праздники. С большой торжественностью праздновались дни именин и рождения Государя Императора, Рождество, Пасха. Но самым большим днем в жизни корпуса являлся корпусной праздник, отмечавшийся 18 марта.
Летом 1903 г. кадеты участвовали в охране особ Императорской фамилии в Саровской пустыни при открытии мощей Св.Серафима Саровского. В память этого события участники получили памятные золотые жетоны. В 1907 году приказом по Военному Ведомству № 107 было объявлено об утверждении нагрудного знака корпуса — Николаевский орел и под ним герб графа Аракчеева, окруженный Владимирской лентой. В 1912 году состоялась поездка группы кадет в город Полтаву для участия в торжествах по случаю Полтавской битвы.
С 1906 г. и до его расформирования в 1918 г. директором Нижегородского кадетского корпуса был незаурядный педагог, генерал-майор (а затем генерал-лейтенант) Леонид Павлович Войшин-Мурдас-Жилинский. Весь свой педагогический талант он использовал для того, чтобы превратить корпус в одно из лучших военно-учебных заведений России. При Жилинском в корпусе сложился исключительно сильный преподавательский коллектив. В 1914 г. из 14 штатных преподавателей четверо были выпускниками Московского, трое – Петербургского и один Казанского университетов. Другие окончили Московскую и Казанскую духовные академии, Академию художеств, Нижегородскую духовную семинарию, Варшавскую классическую гимназию. В 20-е годы уже при советской власти корпусные учителя стали профессорами, доцентами, ведущими преподавателями Нижегородского государственного университета.
Воспитатели и педагоги принимали участие в различных научных и педагогических съездах: Всероссийском съезде художников (В.А.Ликин), II Менделеевском съезде общей и прикладной физики и химии (Н.М.Романов), I и II Всероссийских съездах экспериментальной педагогики (Н.М.Романов, Л.С. Федоров), I Всероссийском съезде преподавателей математики (В.В.Адрианов, В.Х. фон Майдель), I Всероссийском съезде преподавателей физики, химии и космографии (В.В.Адрианов, Н.М.Романов, В.В.Татаринов). Блестящий знаток нижегородской старины, историк и археолог С.М.Парийский знакомил кадет с историей и культурой Нижегородского края. В целях общеобразовательного и интеллектуального развития кадетам читались внеклассные лекции о выдающихся деятелях науки и культуры: Д.И.Менделееве, нижегородце А.П.Мельникове-Печерском, А.В.Кольцове, И.С.Тургеневе, Л.Н.Толстом, М.В.Глинке, М.А.Балакиреве, П.И.Чайковском. Для воспитания патриотизма широко использовались лекции по военной истории: “Куликовская битва”, “Осада Троице-Сергиевой лавры”, “Чтения о Петре Великом” и т.д.
В 1912-1913 гг. Россия отмечала 100-летие Отечественой войны 1812 г. и 300-летие Дома Романовых. К этим датам в корпусе были подготовлены и проведены циклы музыкально-театральных вечеров, на которые приглашались многочисленные гости. Состоявшийся 2 января 1912 г. в корпусе спектакль “Пожар Москвы” получил высокую оценку военной прессы, особо отметившей исполнителей ролей М.И.Кутузова и Наполеона кадет У11 класса Демидова и Полежаева.
30 января 1907 г. по инициативе Л.П.Жилинского тиражом 300 экземпляров вышел первый номер журнала “Кадетская мысль”, на страницах которого публиковались литературные произведения кадет: стихи, рассказы, хроника кадетской жизни. Вышло всего два номера этого журнала, в дальнейшем в корпусе стал издаваться рукописный журнал “Проба пера”. Настойчивость педагогического коллектива Нижегородского кадетского корпуса по совершенствованию учебного процесса привела к тому, что его выпускники, поступившие в 1909-1910 учебном году в военные училища, имели по общеобразовательным дисциплинам средний балл – 8,93 и среди 31 кадетского корпуса по этому показателю занимали 6 место. В корпусе активно проводились гимнастические, фехтовальные, спортивные состязания. В корпусе стали обучать верховой езде.
В связи с предстоящим в 1909 году 75- летним юбилеем Жилинский принял решение в канун юбилея совершить экскурсию в Новгородскую губернию и посетить исторические для корпуса места. В поездке, состоявшейся летом 1908 г., приняло участие 63 человека, включая директора корпуса и 47 кадет. По окончании поездки был опубликован очерк офицера-воспитателя кадетского корпуса, бывшего его воспитанника В.Н.Сумцова: «Аракчеевцы в Грузино и Аракчеевке. Экскурсионный очерк к 75-летию Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса». Во время состоявшейся поездки кадеты посетили Грузино, возложили венки на могилу графа Аракчеева, к памятнику Александру 1, поставленному в Грузино по пожеланию А.А.Аракчеева. С большим волнением кадеты осмотрели здания корпуса на реке Мсте, посетили кладбище, на котором были похоронены кадеты и персонал Новгородского корпуса.
В 1909 г. большие группы кадет побывали в Полтаве и Киеве, на Урале – в Златоусте, Челябинске, Кыштыме, Екатеринбурге, Перми. В мае-июне 1912 г. кадеты посетил Бородино. Экскурсионная деятельность, проводимая Жилинским, получила одобрение высшего начальства, Педагогического Совета ГУВУЗ.
15 марта 1909 года Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус отпраздновал 75-летие со дня образования. В этот день в корпусе был открыт музей. За годы своего существования корпус выпустил более пяти тысяч воспитанников, направил в военные училища 2700 человек, окончивших полный курс и продолживших службу в армии. Более трети офицеров были направлены для прохождения службы в артиллерии и инженерных войсках, что по тем временам было очень высоким показателем и подтверждало уровень преподавания в корпусе математики и других точных наук.
В корпусе всегда особо почитался старейший из здравствующих кадет. За советом и помощью к нему в случае необходимости мог обратиться как к кадету любой из кадет, выпускников или командования корпуса. На вечере, посвященном 75-летию корпуса, младший из присутствовавших выпускников предложил тост за здоровье старейшего из здравствующих кадет, Георгиевского кавалера, генерал-лейтенанта А.В.Оноприенко. В качестве одного из ярких примеров преданности корпусу в дни юбилея называлось имя генерала Л.И.Ильяшевича, сына бедного дворянина, добравшегося 10-летним мальчиком, голодным, без копейки денег, без провожатых, в зимнее время, пешком, а кое-где при помощи добрых попутчиков, из Киева до Новгородского корпуса. Через 51 год на склоне жизни все свои сбережения (10 тысяч рублей) он отдал кадетскому корпусу.
Директорами кадетского корпуса последовательно были:
1. Генерал-майор А.И.Бородин, 2-й кадетский корпус (1834-1837);
2. Генерал-майор А.А.Петровский (1837-1840);
3. Генерал-майор Ф.А.Главацкий, 2-й кадетский корпус (1840-1853);
4. Генерал-майор фон Ридигер Финляндский кадетский корпус (1853-1854);
5. Генерал-майор Л.Ф.Корф (1854-1856);
6. Генерал-майор барон Икскуль фон Гильденбант (1856-1858);
7. Генерал-майор Ф.Ф.Мец (1860-1861);
8. Полковник А.А.Кузьмин (1861-1866);
9. Генерал-майор П.П.Носович, Новгородский графа Аракчеева кадетский корпус; (1866-1877);
10. Полковник И.И.Ордынский, 1-й кадетский корпус; (1877-1884);
11. Генерал-майор А.И.Завадский (1884-1892);
12. Генерал-майор А.Г.Рейнеке (1892-1900);
13. Генерал-майор А.Ю.Дамье (1900-1906);
14. Генерал-лейтенант Л.П.Войшин-Мурдас-Жилинский (1906-1918)
43 бывших кадета Нижегородского корпуса к 1909 году самоотверженно сложили головы за Россию в войнах 1854, 1876 и 1904 гг. Выпускник кадетского корпуса К.С. Звягин, сделавший сообщение об истории корпуса на встрече ветеранов в Петербурге по случаю 75-летнего юбилея, отметил: «Орден Св. Георгия украсил грудь 28 храбрецов-аракчеевцев, покрывших славою русское оружие под стенами многострадального Севастополя, в степях знойной Туркмении, в горах Кавказа, в зеленых долинах Болгарии, на снежных высотах Балкан и на полях далекой Манчжурии».
Имена Георгиевских кавалеров золотыми буквами были начертаны на 2-х белых мраморных досках в парадном зале кадетского корпуса, а их портреты помещены в особой Георгиевской витрине и укреплены на специальном щите среди боевых знаков отличия:
1. Штабс-капитан 6 саперного батальона Преснухин за оборону Севастополя в 1855 г.;
2. Штабс-капитан Горной артиллерийской дивизии Броневский за взятие крепости Карса в 1855 г.;
- Подполковник 5 Орловского линейного батальона князь Назаров за взятие крепости Ура-Тюбе в 1866 г.;
- Штабс-капитан Волынского полка Брянов за переправу через Дунай в 1877 г.;
- Командир 53 Волынского полка полковник Родионов за переправу через Дунай в 1877 г.;
6. Начальник стрелковой дивизии генерал-лейтенант Фок за переправу через Дунай в 1877 г. и оборону крепости Порт-Артур в 1904 г.;
7. Поручик 19 артиллерийской бригады Томашевский за оборону крепости Баязет в 1877 г.;
8. Командир 122 Тамбовского пехотного полка Головин за взятие крепости Никополя в 1877 г.;
9. Штабс-капитан 36 Орловского полка Домбровский за оборону Шипки в 1877 г.;
10.Капитан Елисаветинского полка Чериделли за взятие укрепления Кильверан в 1877 г.;
11.Штабс-капитан Кабардинского полка Анастасиенко за взятие укрепления Цудахар в 1877 г.;
12.Полковник Лейб-гвардии Измайловского полка Кршивицкий за взятие укрепления Горного Дубняка в 1877 г.;
13.Полковник Лейб-гвардии саперного батальона Мельницкий за взятие 1-го гребня Зеленых гор под Плевной в 1877 г.;
14.Капитан 4 Кавказского стрелкового батальона Горский за штурм крепости Карса в 1877 г.;
15.Начальник 4 стрелковой бригады генерал-лейтенант Цвецинский за взятие селения Уфлани в 1877 г.;
16.Хорунжий 26 Донского казачьего полка Дукмасов за взятие деревни Имели в 1877 г.;
17.Поручик 9 стрелкового батальона Коротков за взятие села Шейново в 1877 г.;
18.Полковник Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады Оноприенко за дело у деревни Адакой в 1878 .;
19.Генерального штаба полковник Шутлеворот за дело у селения Карахасанкой в 1878 г.;
20.Подполковник 74 Ставропольского полка Цепринский-Цекава за дело у крепости Геок-Тепе в 1881 г.;
21.Штабс-капитан 61 Владикавказского полка Оводов за взятие крепости Геок-Тепе в 1881г.;
22.Штабс-капитан 1 Туркестанского стрелкового батальона Калитиза за отличие в Ахал-Текинской экспедиции в 1881 г.;
23.Капитан В. С. стрелкового полка Сурин за отличие в бою под Ляояном в 1904 г.;
24.Штабс-капитан 31 стрелковой бригады Ушаков за отличие в бою под Ляояном в 1904 г.;
25.Командир 2 бригады 5 В.С. стрелковой дивизии генерал-майор Путилов за взятие сопки «с деревом» в 1904 г.;
26.Генерального штаба капитан Надежный за отличие в бою у деревни Безымянной в 1904 г.;
27.Штабс-капитан Квантунской саперной роты Смирнов за оборону крепости Порт-Артур в 1904 г.;
28.Полковник Боде за отличие в бою у деревни Людзатун в 1905 г.;
В 1909 году на действительной службе из выпускников корпуса состояло 666 человек, из них 44 генерала и 185 штаб-офицеров. За годы первой мировой войны кавалерами ордена Св.Георгия стали еще 40 выпускников кадетского корпуса, а более 70 награждены Георгиевским оружием. С полей сражений не вернулось 100 выпускников кадетского корпуса.
По мнению автора брошюры о Георгиевских кавалерах кадетского корпуса К.С.Звягина, особняком стоит подвиг штабс-капитана Ивана Ивановича Брянова (сына первого ротного командира Новгородского кадетского корпуса), совершенный им во время балканской войны 15 июня 1877 г. Линейной роте, которой командовал Брянов, предстояло в ночь с 14 на 15 июня переправиться через Дунай во втором эшелоне и содействовать закреплению успеха, развитого подразделениями первого эшелона. Положение переправившихся уже рот было критическим, когда рота Брянова стала закрепляться на берегу Дуная после переправы. Ударив во фланг туркам, рота Брянова начала теснить неприятеля. Увлекая свои примером солдат, Брянов с криком «ура» бросился на турок. Турки встретили Брянова штыками и подняли его на них в воздух. Однако какое-то время Брянов продолжал рубить турок своей саблей. Когда солдаты подоспели к Брянову, турки сбросили его тело со штыков им навстречу. Истекая кровью, Брянов не потерял сознания и продолжал командовать ротой. Скончался Брянов через сутки. Когда Брянов был еще жив, Александр II, находившийся в госпитале, лично прикрепил Георгиевский крест к рубашке Брянова.
Кадеты-аракчеевцы оставили по себе память в мирной и научной деятельности. В 1877 г. (39 выпуск) гимназию окончил Николай Семенович Курнаков, академик (с 1913 г.), выдающий советский химик, основатель физико-математического анализа, создатель крупной школы исследователей в области общей и неорганической химии. В 1917 году им создан Институт физико-химического анализа при Академии наук. Он был организатором Менделеевских съездов и съездов научных деятелей по металлургии. В 1941 г. стал лауреатом Сталинской премии.
В 1904 г. Нижегородский кадетский корпус окончил Петр Николаевич Нестеров, выдающийся русский военный летчик. П.Н.Нестеров родился на территории кадетского корпуса в семье служащего. В 1906 г. Нестеров окончил Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, в 1913 г. – Петербургскую офицерскую воздухоплавательную школу. Он стал основоположником высшего пилотажа, выполнив 27 августа 1913 г. первым в мире «мертвую петлю», названную впоследствии его именем. 26 августа 1914 года Нестеров впервые применил в воздушном бою таран, уничтожив самолет противника. Нестеров при этом погиб.
Перу воспитанника корпуса генерала К.Н.Дуропа в свое время принадлежал самый распространенный учебник тактики; братья Николай и Георгий Забудские стали учеными в области химии и артиллерии, их исследования были признаны выдающимися. Крупным военным исследователем стал генерал Я.А Макшеев, историками – А.Э. Зноско-Боровский и К.С.Звягин, чей труд по исследованию Эфиопии был высоко оценен в научном мире. Нижегородский кадетский корпус окончил биограф А.В.Суворова А.Ф.Петрушевский.
Генералами от инфантерии стали выпускники корпуса К.Н.Грибский, А.И.Завадский, А.А.Маврин, Ф.А.Макшеев, Ф.К.Мартсон, П.И.Огановский, Б.И.Пиотровский, Я.Ф.Шкинский, М.И.Эбелов; генералами от артиллерии – Н.Г.Гольмдорф, А.В.Оноприенко, генералом от кавалерии – П.П.Калитин, инженер-генералом Д.С.Тризна. Немало воспитанников корпуса сами впоследствии возглавили кадетские корпуса: А.И.Завадский и П.П.Носович (Нижегородский), К.Н.Гришков (Хабаровский), Н.Ф.Рафалович (Ярославский), В.М. фон Кох (Ташкентский), К.Н.Дуроп (2-й Московский), В.Л.Лобачевский (3-й Московский), А.И.Хотяинцов (4-й Московский). Некоторые из воспитанников корпуса стояли у истоков создания Красной Армии: П.П.Лебедев, Д.Н.Надежный, Н.Н.Петин, Н.И.Раттэль.
28 февраля 1917 г. на прочтение манифеста об отречении Николая II строй кадет ответил пением «Боже, Царя храни». На первый парад при советской власти кадетскому корпусу было приказано выйти со свернутыми знаменами, корпус вышел с развернутыми корпусными знаменами. Половина кадет с парада разбежалась. Когда корпусу было приказано сдать знамена, кадеты разрезали знамена на куски, частички знамен взяли себе на память и хранили их как самую дорогую святыню, древки знамен были сожжены. В спешном порядке кадеты сожгли книгу-альбом кадетских выпусков, содержавшую и «Звериаду». В 1930 г. в Париже кадеты-аракчеевцы, оказавшиеся на чужбине, основали «Объединение кадет-Аракчеевцев».
В марте 1917 г. корпус был переименован в Нижегородскую гимназию военного ведомства. Распоряжением окружного комиссара военно-учебных заведений Московского военного округа кадетам предписывалось снять погоны, заменив их гимназическими знаками. Приказом от 23 февраля 1918 г. «в связи с продовольственным кризисом и особенностями переживаемого момента» все гимназии военного ведомства к 1 марта 1918 г. обязаны были произвести выпуск У11 классов, а У1 классы закрыть, распустив воспитанников по домам, т.е. фактически ликвидировать гимназии как таковые. Лишь благодаря Родительскому комитету Нижегородской гимназии военного ведомства, принявшего на себя обеспечение корпуса продовольствием, удалось сохранить гимназию на какое-то времени. Окружной комиссар, согласившись продлить занятия в корпусе, обязал Педагогический совет принять меры к незамедлительному широкому приему в гимназию детей пролетариата согласно новым правилам: в первую очередь в корпус принимались дети погибших или пострадавших за революцию, во вторую – дети погибших или пострадавших в мировую войну, преимущественно солдат, в третью – пролетарские дети, не имевшие возможности получить образование на собственные средства.
Приказом Главного комиссара военно-учебных заведений Республики от 24 мая 1918 г. в гимназиях военного ведомства упразднялась должность директора, а управление гимназиями возлагалось на комиссаров, стоящих на платформе советской власти. Педагогическим советам предоставлялось право избирать комиссаров. Педагогический совет Нижегородской гимназии избрал на своих заседаниях 26 и 31 мая 1918 г. комиссаром Л.П.Жилинского и помощником комиссара В.Н.Сумцова. Однако эти кандидатуры не были утверждены Нижегородским губисполкомом, и в июле 1918 г. комиссаром был назначен Аверьянов.
В соответствии с «Декретом СНК о передаче в ведение Народного Комиссариата Просвещения учебных и общеобразовательных учреждений и заведений всех ведомств» от 26 мая 1918 г. и Положением «О единой трудовой школе РСФСР» от 17 октября 1918 г. с 1 октября 1918 г. все учебные заведения, в том числе и военного ведомства, передавались в систему Наркомпроса. С этого дня Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус прекратил свое существование.
После закрытия кадетского корпуса здание корпуса было передано 2-ой городской гимназии. С 1924 г. в здании кадетского корпуса разместилась Нижегородская пехотная школа. Добровольное желание работать в должности преподавателя топографии в Нижегородской пехотной школе выразил бывший директор кадетского корпуса Леонид Павлович Жилинский. Преподаватель физики в кадетском корпусе Л.В.Федоров преподавал в пехотной школе физику. В 1932 г. в истории здания бывшего кадетского корпуса открылась новая страница. Перед пехотной школой была поставлена задача: начать подготовку командиров для танковых войск. Бывший заместитель начальника Горьковской бронетанковой школы Анатолий Николаевич Гурковский (отец автора) вспоминал: «Приказ о переформировании Нижегородской пехотной школы в бронетанковую был получен в Нижнем Новгороде 15 марта 1932 г. Помещение бывшего кадетского корпуса, приютившее пехотинцев, для танкистов было практически непригодным. Им нужны были танковые боксы, гаражи, танкодромы, специальные помещения для классов. Несколько лет находилась бронетанковая школа в здании кадетского корпуса, пока для нее не было подобрано новое месторасположение». В последующие годы в здании кадетского корпуса размещалась администрация г. Горького (Нижнего Новгорода). С середины 90-х годов ХХ столетия в здании кадетского корпуса находится Законодательное собрание Нижегородской губернии.
Эстафету Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса приняло Горьковское Суворовское военное училище, открытое в г. Горьком (Нижнем Новгороде) 1 октября 1944 года. В стенах этого учебного заведения прошли «кадетские годы» автора этих строк. Но это – другая история, и о ней мы расскажем подробнее в другой раз.
Краткая библиография:
1. Положение о Новгородском графа Аракчеева Кадетском корпусе, СПб, 1836 г.
2. 75 – летний юбилей Аракчеевского корпуса, 1834 –1909 гг., СПб, 1909 г.
3. Карцов П.П. “Исторический очерк Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса и Нижегородской графа Аракчеева военной гимназии”, 1834 – 1884 гг., СПб, 1884 г.
4. Сумцов В.Н. ”Аракчеевцы в Грузине и Аракчеевке”, Нижний Новгород, 1909 г.
5. Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус. Георгиевские кавалеры – Аракчеевцы. Нижний Новгород, К.С.Звягин, 1913 г.
6. Военная энциклопедия, М., 1913 – 1915 гг.
7. Доморацкий Ю.А. “Переход из отрочества в юношество происходил довольно бурно”, воспоминания выпускника Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса. Государственный архив Нижегородской области, ф.519, оп. 477, д.52, лл. 9-24
8. “Аракчеев – великий и ужасный”, Алексей Филиппов, Журнал “Профиль” № 1, январь , 1998.
9. Спиридович А., “Записки жандарма”, М., 1991.
10.Полное собрание законов Т. X. 1834, № 7034, 7054 и 7057
11. Энциклопедический словарь, Брокгауз и Ефрон, биографии, Москва, Советская энциклопедия, 1991.
12. Менделеев Б.С., «Нижегородские курсанты», Горький, Волго-Вятское книжное издательство, 1986 г., 112 с.
13. Гусев М.Ю.«Из истории Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса», «Новый часовой», № № 10, 11-12, 2000 г. СПб.
14. «Кадетская мысль». 1907 г., № 1. С. 5.
15. ГАНО ф.30, оп. 35, д.4790
