Орловский Бахтина кадетский корпус 1843

История

Орловский Бахтина кадетский корпус относится к тем корпусам, создание которых предусматривалось проектом учреждения губернских кадетских корпусов, подготовленном в 1829-1830 гг. по указанию Николая 1. В 1830 г. в соответствии с этим проектом губернатор Тулы должен был приступить к учреждению в городе кадетского корпуса. Этот проект не был реализован, во-первых, потому что в Туле уже существовало Дворянское военное училище, основанное Александром 1, а, во-вторых, в это время к Николаю 1 обратился орловский помещик, полковник в отставке М.П. Бахтин, предложивший учредить кадетский корпус в Орле на выделенные им для этой цели средства. Для своей благородной цели Бахтин пожертвовал полтора миллиона рублей, добавив к этому солидному вкладу ещё и имение в 2700 душ крепостных крестьян «мужеского полу».

Приняв предложение и дар Бахтина, Николай 1 в личном письме поблагодарил дарителя, а также известил его о награждении орденом Святого Владимира П степени, присвоении звания генерал-майора с оставлением вне службы и повелел впредь вновь создаваемый корпус именовать «Бахтинским», приписав к нему Орловскую, Курскую и Рязанскую губернии с капиталами, пожертвованными их дворянами в размере 313 тыс. руб. ассигнациями. В 1844 г. к корпусу была приписана и Тульская губерния.Потомки Бахтина могли воспитываться в корпусе за казенный счет.

Биография основателя Орловского Бахтина кадетского корпуса (ОБКК) М.П. Бахтина (1768-1838), по словам авторов воспоминаний о кадетском корпусе, до сих пор остается мало изученной. Известно, что в 1807 г. он активно участвовал в подготовке ополчения, за что был награжден орденом Святого Владимира 1У степени. Существуют предположения и об активном участии Бахтина в войне 1812 г. Ясно одно: в отставку он вышел полковником.

Из тридцати с лишним кадетских корпусов дореволюционной России лишь несколько, подобно Орловскому, учреждены на личные пожертвования. Выбитая в 1838 г. Санкт-Петербургским монетным двором медаль с портретом М.П. Бахтина на обороте имеет надпись «За благотворение юношеству». Вторая такая медаль вручена генералу Н.Д. Черткову за пожертвования на Воронежский кадетский корпус. На могиле Бахтина в селе Барышье Брянского уезда установлен памятник, увенчанный крестом с фигурой ратника ополчения, а на пьедестале выбиты слова текста о бахтинских пожертвованиях для корпуса.

Для постройки корпуса был приобретен обширный участок городской земли у графа С.М.Каменского на углу Верхне-Дворянской улицы и Свербеевского переулка (в настоящее время Октябрьская и Пионерская улицы). В августе 1837 г. состоялась закладка здания корпуса в присутствии цесаревича, великого князя Александра Николаевича. Четырехэтажное здание корпуса в плане представляло букву «Н» и являлось самым крупным в городе. Архитекторы Родомский и Тибо-Бриньоль сделали многое для улучшения его внешнего вида и интерьеров. М.П. Бахтин не дожил до открытия корпуса, он скончался в 1838 г. В 1842 г. во время посещения корпуса Николаем 1, император, осмотрев развернутое строительство, распорядился высадить вокруг корпуса липовые деревья, оставив место для корпусного плаца. Эта площадь стала называться Бахтинскою. На заключительном этапе строительства в строительную комиссию по указанию императора был введен полковник Вендорф, который участвовал в строительстве Воронежского Михайловского кадетского корпуса. Здание корпуса простояло ровно 100 лет. В 1943 году, во время Великой Отечественной войны немцы, уходя из города, взорвали здание и оно было разобрано.

В мае 1843 г. последовало Высочайшее повеление об учреждении корпуса и его открытии 6 декабря того же года. Первым директором корпуса был назначен ротный командир Пажеского корпуса полковник Тиньков.(4) Как показали первые годы существования Орловского Бахтина кадетского корпуса, назначение Тинькова на пост директора было исключительно удачным выбором, поскольку Тиньков уже при формировании корпуса привнес в его деятельность опыт одного из самых привилегированных военно-учебных заведений России. Батальонным командиром был назначен подполковник А.П.Хрущов, ветеран русско-турецкой войны 1828-1829 гг. В корпус был назначен и собственный полицмейстер – капитан Полтавцев. Визиты в корпус лиц царствующей фамилии в первые годы существования корпуса и их оценки деятельности корпуса свидетельствовали о том, что в России появилось близкое к образцовому военно-учебное заведение.

Генерал-лейтенант Е.А. Милоданович, выпускник корпуса 1884 г. в своих воспоминаниях о днях, проведенных в корпусе, впоследствии писал: «Корпус находился на краю города. В плане он имел фигуру «Н» и был в три с половиной этажа, белого цвета, с зеленой крышей. Перед зданием был довольно большой плац, в форме прямоугольника, окаймленный липовыми аллеями. Плац выходил на почти такую же площадь, на которой стоял большой Петропавловский собор. В одной линии со зданием корпуса, стоял белый двухэтажный дом его директора. Между этими зданиями находились ворота, ведущие на 2-ой плац, почти такой же величины как 1-й, к трехэтажному дому служащих в корпусе, к бане и другим хозяйственным постройкам и, наконец, 3-й плац, самый тенистый; за ним были уже огороды. На 2-м и 3-м плацу стояли «гигантские шаги» и здесь же кадеты играли в лапту».

Численность воспитанников корпуса при его создании была установлена в 500 человек, в составе 5 рот, при этом 4 роты располагались на территории Орловского Бахтина кадетского корпуса, а 5 рота, неранжированная, в Тульском кадетском корпусе. Был создан и приготовительный класс. В каждой роте положено было содержать 75 казенных и 25 своекоштных воспитанников, с платою 600 рублей ассигнациями в год. К 11 января 1847 г. было сформировано 3 роты, корпусу было вручено знамя. В Орловском корпусе, как и в других губернских корпусах, учебный курс был шестилетним: два года в приготовительном классе, общий курс продолжался четыре года, охватывая все общеобразовательные предметы.

Кадетский корпус комплектовался детьми из потомственных дворянских семей, в их числе были и дети офицеров, принятых на службу в корпус. По традиции в корпус был зачислен и член императорского дом – великий князь Георгий Константинович. При поступлении в корпус поступавшие должны были показать свое умение читать и писать, а также знать четыре правила арифметики.

Были созданы все необходимые условия для учебы кадет: имелись великолепные по тем временам учебные кабинеты, гимнастический зал, столовая, собственная пекарня, производственные мастерские для занятия кадет, хорошо оборудованный лазарет. Библиотека располагала антикварными изданиями, поступившими в корпус в качестве дара от благодарных жителей Орловской и близлежащих губерний, – факсимильным изданием Остромирова Евангелия, записанного в 1056-1057 гг. (от академика А.Х. Востокова), многотомным изданием свода законов Российской империи (от товарища министра государственных имуществ Гамалея), «Филологическим исследованием над составом русского языка», переданного протоиреем Павским. Позднее в корпусе был создан музей Орловского Бахтина кадетского корпуса.

С учетом опыта уже существовавших кадетских корпусов особое внимание было обращено на комплектование преподавательского состава. Набор преподавателей проводился по конкурсу, после взыскательного собеседования. В результате первый состав педагогического коллектива Орловского Бахтина кадетского корпуса по ряду учебных дисциплин состоял из опытных высококвалифицированных педагогов, со временем ставших украшением преподавательского состава корпуса. Математику преподавал выпускник Санкт-Петербургской семинарии Михайлов; историю, географию и русский язык выпускник Санкт-Петербургской семинарии Воробьев; французский язык титулярный советник Куртнер; рисование – свободный художник Александров.

Большой вклад в дело воспитания и обучения кадет корпуса внесли братья Александр и Николай Тарачковы. Александр Степанович Тарачков (1819-1870) с первых дней существования корпуса преподавал в нем естественные науки: астрономию, физику, химию, биологию. Об А.С. Тарачкове через полвека после его кончины говорили как «о Ломоносове для Орловского края во всех областях местного исследования». Им был составлен подробный каталог растений местной флоры, собран материал для топографического и исторического очерка об Орловской губернии, впервые в Орле начинает составлять каталог местной фауны. Он был одним из ведущих орловских журналистов, являясь редактором «Орловских губернских новостей». Тарачков сделал тему краеведения одной их ведущих в газете, что заметно выделяло ее из числа других провинциальных изданий. Известный русский фольклорист Павел Якушкин, однокашник Тарачкова по Московскому университету, оценил увлеченность своего друга. Он в частности писал: «Я знаю только одного путешественника по России, приготовленного к своим работам, - господина Тарачкова, учителя естественных наук Орловского Бахтина кадетского корпуса, ездившего по средней полосе России, писавшего в «Орловских губернских ведомостях» и издавшего впоследствии свои заметки в Орле. Двадцать лет этот замечательный учёный проработал в кадетском корпусе.

Николай Тарачков начал свою преподавательскую деятельность в Воронежском Михайловском кадетском корпусе, где он также как и его брат преподавал естественные науки. Переезд Н. Тарачкова из Воронежа в Орловский Бахтина кадетский корпус был с сожалением воспринят в Воронежском кадетском корпусе. Н. Тарачков быстро вписался в атмосферу Орловской военной гимназии. С участием своих воспитанников он высадил возле здания корпуса большой сад из декоративных и фруктовых деревьев, хлопотал об открытии в военной гимназии естественно-исторического музея. Н. Тарачков являлся действительным членом и членом-корреспондентом восьми научных обществ. С именами братьев Тарачковых связано целых полвека в истории Орловского Бахтина кадетского корпуса. Их учениками были известные революционеры В.Арцибашев, А.Баранников, Дмитрий и Николай Рогачевы, историк Леонид Савёлов, ректор Петербургского университета Василий Сергеевич, командарм Парский, командир армейского корпуса А.Будберг.

В кадетском корпусе учились не только православные, был в корпусе и законоучитель римско-католического вероисповедания.

Большое внимание в корпусе уделялось физической подготовке. Кадеты занимались строевой подготовкой, легкой атлетикой, гимнастикой, фехтованием. Кадетам преподавались танцы, при этом обращалось особое внимание на осанку, умение вести себя в женском обществе на балах и приемах. На уроках ручного труда кадеты осваивали столярное, слесарное и другие ремесла.

Нравственное воспитание предполагало привитие кадетам чувства долга, любви к Родине, почтительности к родителям, преданности Государю, уважение к старшим. Важным методом воспитания был постоянный контроль за кадетами со стороны ротных командиров, которые вели на каждого из воспитанников специальную аттестационную тетрадь, куда заносились все поощрения и проступки кадет

Наследник цесаревич Александр Николаевич, посетивший корпус в сентябре 1845 г. сравнил порядок и чистоту в корпусе с теми, которые могут быть «только во дворце».(6) В сентябре 1847 года корпус посетил Николай 1, который выразил благодарность директору за образцовый порядок, который тот создал в корпусе с первых месяцев его существования. Первый выпуск корпуса состоялся в 1849 г. 35 выпускников были направлены для окончания военного образования в Дворянский полк, который они успешно окончили и получив офицерские звания были направлены в войска. В сентябре 1850 Орловский корпус вновь посетил Император. Учебное заведение заслужило высочайшую оценку лучшего из российских кадетских корпусов

Выпускник ОБКК полковник К.Н. Дмитриев описал в своих воспоминаниях подробности визита в корпус в 1850 г. Николая 1: «Император произвел смотр корпусу и резервным войскам. Отпустив войска, Государь приказал развернуть посреди площади кадетский батальон. Делали ружейные приемы; два раза нас похвалили. Потом по команде: «Батальон вперед» – батальон двинулся и Государь по приближении батальона проследовал рядом со знаменными рядами, наблюдая за равнением. Затем батальон повернули, прошли шагов 200 и услышали громкое «славно». Батальон был перестроен в боевой порядок и Государь лично приказывал, какие делать эволюции. Государь лично обошел весь строй и остался очень доволен подготовкой кадет». (Греков, с.42-43)

Е.А. Милоданович о существовавшей структуре в годы его обучения как в военной гимназии так и в корпусе писал: «В каждом классе было по два отделения, которые вел особый воспитатель. Некоторые из них были штатскими, носившими особую форму: длинные черные сюртуки с золотыми плетеными погонами. Все классы были распределены по трем «возрастам»: 1-й и 2-ой классы, плюс 2-ое отделение 3-го, составляли 1-й возраст. 1-ое отделение 3-го класса с 4-м и 5-м классом — 2-ой (средний), 6-й и 7-й класс входили в 3-й старший возраст».

Распорядок дня в годы пребывания там Милодановича был следующим:

Подъем 6.00

Производился по сигналу трубой, или барабаном. Сигнал подавался на площадке лестницы между 3-м и 4-м этажами, под большими круглыми часами. Затем в каждой спальне дежурный дядька звонил в звонок. Встававшие воспитанники отправлялись сначала в «чистилку» — почистить сапоги и платье, а затем — в «умывалку»:

Молитва, завтрак 6.45

Подавался новый сигнал, «сбор» - воспитанники выстраивались в своих коридорах на молитву, после которой дежурный по «возрасту», военный воспитатель, отводил всех в общую столовую. Там были накрыты белыми скатертями столы, на которых стояли кружки с буквами «ОБВГ» (с 1864 по 1882 гг. Орловская Бахтина военная гимназия), замененными в 1881-82 году буквами «ОБКК» и большие медные чайники с чаем, который разливался по кружкам старшим за столом. К чаю каждый получал так называемую французскую булку, размером в 3-х-копеечную монету. Эти булки выпекались в корпусе. После чая, воспитанники отводились строем в классные коридоры.

Приготовление уроков 7.15

Уроки 8.00 часов

Уроки продолжались один час с 10-минутными переменами. До второго завтрака было три урока,

Большая перемена, второй завтрак 11.30 - 12.30

Второй завтрак большей частью состоял из котлеты, положенной на кусок хлеба, и разносился на блюдах по классам. Иногда давали пироги с мясом или капустой.

Уроки 12.30 – 15.00

Строевые занятия, гимнастика, танцы, 15.00 – 16.00

Обед 16.00

|b столовую отводили строем. Перед обедом и после него кадеты пели молитву. На обед было всегда два блюда, по воскресеньям и праздникам — три (на третье был обыкновенно слоеный пирог с вареньем, посыпанный мелким сахаром. В царские дни давали еще по пакету карамели).

Свободное время 16.30 – 18.00

Кадеты гуляли на своих плацах, а некоторые брали уроки музыки.

Приготовление уроков 18.00 – 20.00

Вечерний чай 20.00

Вечером давали чай с булкой. В старшем возрасте во время вечерних занятий давали прямо в классах по куску хлеба.

Как отмечает Милоданович: «Вообще, можно сказать, кормили нас хорошо. Однако, в одном из классов среднего возраста был однажды «котлетный бунт»: кто-то, будто бы, нашел в котлете червяка. Расследование показало, что это было плодом воображения кадета и в наказание за это его отделение перестало на некоторое время получать к завтраку котлету и кадеты должны были удовлетворять голод только хлебом. По праздникам и воскресениям в 10 часов утра и накануне их в 6 часов вечера кадет приводили строем в корпусную церковь. Директор всегда присутствовал и стоял в церкви с правой стороны, возле знамени.

Курить в корпусе не разрешалось, но в старших классах смотрели на это снисходительно. В среднем возрасте тоже было довольно много курящих и вот, попав в него и считая себя уже «почти взрослыми» некоторые мои товарищи тоже стали курить. Иметь деньги на руках кадетам не позволялось. Все, что кадеты привозили из дома и получали от родителей по почте, они обязаны были сдавать на хранение воспитателю, который в особой тетради вел личный счет поступлений и расходов каждого воспитанника. Но в воскресенье и праздничные дни на них можно было покупать сладости, что выполнял соответствующий «дядька». Выдача денег для покупок производилась из расчета 30 копеек на человека за один раз.

В кадетском корпусе действовал воспитательный комитет, в который входили директор, командир батальона, инспектор классов, младший штаб-офицер, полицмейстер, в качестве наблюдателей в его работе могли принимать участие помощник инспектора классов, ротные командиры, наставники. По окончании учебного года лучшим кадетам директор корпуса вручал книги, принадлежности для черчения и рисования. Ежегодно, в день престольного праздника корпуса 8-го ноября (день святого Михаила), лучшим по успехам кадетам выдавались в награду книги с похвальными листами. В этот день после богослужения в корпусной церкви все классы вводились в конференц-зал, украшенный большими, во весь рост, портретами Императоров, и выстраивались лицом к портрету царствующего Императора. На возвышении, стоял длинный стол, покрытый красным сукном с золотыми кистями, на котором лежали книги и похвальные листы. За столом сидел в центре Владыка, а возле него директор корпуса, инспектор классов и почетные гости. В зале присутствовали родители и родственники кадет, и оркестр 144-го пехотного Каширского полка. Торжество начиналось гимном, после которого зал оглашался долгим «ура». Затем инспектор классов вызывал по списку награждаемых кадет (по классам). Каждый из них подходил к столу под звуки «туша», делал поклон сидевшим за столом, получал книгу и похвальный лист и возвращался на свое место. В этот день был традиционный обед: гусь с тушеной капустой и мочеными яблоками. Вечером был бал, охотно посещавшийся местной публикой. Были всегда на нем и воспитанницы старших классов женского института. Кадет младших классов отправляли спать раньше — старшие оставались до конца бала.

Имена лучших выпускников выбивались на мраморных досках, расположенных в актовом зале, имена погибших выпускников заносились на черные мраморные доски в церкви кадетского корпуса.

На Рождественские праздники кадет распускали 20-22 декабря, в зависимости от того, на какое число приходилось воскресенье. Возвращались кадеты в корпус 7-8-го января. На Пасху увольняли обыкновенно в Страстную среду до Фомина воскресения включительно. На Рождественских праздниках в корпусе устраивались вечера и концерты, кадет водили в театр. Начальство старалось развлекать кадет. По царским дням тоже устраивались выходы в театр, балы и концерты.

По свидетельству Милодановича, учась в старших классах, у него появилась возможность даже заработать немного денег на карманные расходы. В 6 классе корпуса, по усиленной просьбе кадета Курносова и его родителей, он занимался с ним математическими предметами. Его отец платил ему 20 рублей в месяц.

Среди преподавателей Милоданович в первую очередь выделяет преподавателя русского языка Дмитрия Ивановича Цветаева, будущего профессора Московского университета, преподавателя математики полковника артиллерии (академика) А.Н.Мацкого. Однажды, в 1-м классе он потянул за ухо непонятливого ученика и на ухе показалась кровь. Тогда он вынул из портсигара клочек папиросной бумаги, залепил ранку и, обернувшись к классу, сказал с добродушною улыбкой: «какие у них некрепкие уши!»

Выпускные экзамены проводились в конференц-зале и обставлялись известной торжественностью. Кадеты были одеты в мундиры. По каждому предмету было по 2-3 экзаменатора, которые сидели за большим столом под портретом Императора. На всех экзаменах за столом сидел директор корпуса и инспектор классов.

В мае 1864 г. корпус был преобразован в военную гимназию. Исполнять данное рапоряжение пришлось вновь назначенному директору корпуса генерал-майору Бушену. В корпусе были закрыты специальные классы, готовившие напрямую выпуск офицеров в войска. Воспитанников, окончивших 5-й общий и 1-й специальные классы направили во вновь открывшиеся военные училища в Петербурге - Павловское и Константиновское и в Москве – Александровское. В корпусе должно было остаться только 300 воспитанников. В учебной программе произошло резкое сокращение учебных часов, выделенных на физическую подготовку, усилилось преподавание общеобразовательных дисциплин. Офицеры кадетского корпуса, сохранившие свои должности в военной гимназии, возмущались переменами, утверждая, что здоровье кадет резко ослабло от уменьшения физических нагрузок.

С началом функционирования военной гимназии открылись заседания педагогического комитета под руководством директора, где подробно обсуждались все вопросы внутренней жизни и учебного процесса гимназии. В военных гимназиях первоначально было введено шестилетнее, а затем семилетнее обучение. В 1873 г. приказом по военному ведомству № 84 военным гимназиям был определен общеобразовательный статус. Орловская гимназия утратила свой военный статус. На место офицеров-воспитателей пришли гражданские воспитатели. Строевая подготовка была включена (как элемент подготовки) в гимнастику. Однако повышение требований к строевой подготовке при поступлении в военные училища привели к тому, что в корпусе для обучения «фронту» была учреждена специальная должность офицера и введены в штат два барабанщика и два горниста. Такой порядок обучения строевой подготовке сохранялся в течение всего срока существования военных гимназий

В 1882 г. военная гимназия вновь была преобразована в кадетский корпус. Новое положение о кадетских корпусах было введено в действие только в 1886 г. По новому закону старшая рота кадет получила строевую организацию. Рота была разбита на отделения, во главе каждого поставлен офицер-воспитатель. Строевая подготовка кадет старшей роты должна была осуществляться с ружьями. В младших ротах было признано целесообразным усилить физическую подготовку, а строевой подготовкой начинать заниматься только в старших классах. В летнее время старшая рота в обязательном порядке должна была в течение пяти-шести недель провести в лагере, где проводились занятия по военной подготовке по специальной программе. В старшей роте были учреждены звания вице-фельдфебеля и вице-унтера и определены их должностные обязанности.

В 1893 г. корпус торжественно отпраздновал свое 50-летие. В честь юбилея был выпущен нагрудный знак, который вручался выпускникам корпуса. На торжественный праздник в Орел съехалось более 200 бывших выпускников корпуса. Из 2132 выпускников корпуса 1700 были произведены в офицеры. 8 выпускников корпуса получили высокое воинское звание генерал-лейтенант, 24 имели звание генерал-майор, в их числе был и начальник Николаевской академии Генерального штаба генерал от инфантерии Д.Г.Щербачев.

В декабре 1914 г. кадетский корпус посетил начальник Главного управления военно-учебных заведений Великий князь Константин Константинович, который отметил, что Орловский корпус является одним из лучших в России и поэтому он счел возможным отправить учиться своего сына Георгия не в престижный столичный, а в провинциальный Орловский.

Директорами Орловского Бахтина кадетского корпуса в разное время были:

Генерал-майор Тиньков (1843-1854)
Генерал-майор Вишняков (1854-1863)
Генерал-майор Бушен (1863-1867)
Генерал-майор Щербачев (1867-1872)
Генерал-майор Чигарев (1872-1884)
Генерал-майор Светлицкий (1884-1902)
Генерал-майор Лобачевский (1902-1905)
Генерал-майор Р.К.Лютер (1905-1918), выпускник Орловского Бахтина кадетского корпуса (1878)

Генерал-майор Бушен в 1867 г. был назначен директором Пажеского корпуса. В память о нем 6 мая 1867 г. была учреждена премия, просуществовавшая до роспуска корпуса.

В Орле на южной окраине размещался летний лагерь «Ботаника». В нем кадеты, не уехавшие на каникулы домой, могли с пользой для здоровья поводить летнее время. Под руководством воспитателей они совершали пешеходные экскурсии, походы по окрестностям города, поездки по городам России с посещением музеев, мест боевой славы российской армии и других достопримечательностей. Такие поездки расширяли кругозор воспитанников. Поощрялось фотографирование, с лучших снимков делались диапозитивы, которые потом демонстрировались кадетам. Прекрасно поставленное в корпусе обучение изобразительному искусству под руководством подполковника А.А.Лаврентьева давало возможность кадетам делать зарисовки и акварели. В Орловском областном краеведческом музее сохранились кадетские рисунки и описания выставок, устраивавшихся в корпусе. (3)

Один из выпускников Орловского корпуса, поступивший в него в начале ХХ в. писал о первых днях пребывания в корпусе: «Новые кадетские кадры, конечно, бывали чрезвычайно пестры. Они состояли, главным образом, из детей военных семей, часто соприкасавшихся с казармой и денщиками и подвергавшихся иногда, их отрицательному влиянию. Другую категорию составляли дети средних дворянских и помещичьих кругов (в корпус отправлялись, для образования за счет дворянства, сыновья орловских, тульских, калужских и курских дворян). В виде единиц встречались и дети более высокостоящих родителей, носившие известные фамилии и имевшие иногда звание "пажей". Надо при этом заметить, что эти сословные различия не играли никакой роли ни в глазах корпусного начальства, ни в глазах самих кадет. Сын захолустного пехотного капитана, и сын начальника дивизии, кадет, носивший громкую историческую фамилию и носивший самую ординарную, богатый и бедный, русский, поляк, грузин, армянин — все они - в корпусных стенах чувствовали себя совершенно одинаковыми и равными. Например, "пажи" расценивались своими товарищами не по их аристократизму, а только по своим личным качествам, по тому, были ли они хорошими или плохими товарищами, подлизами, зубрилами или теми молодцами, которые отвечали мальчишеским идеалам».

Далее он продолжал: «Неискушенный человек, попавший в первый раз в. четвертую роту, не мог не растеряться и не обалдеть. Во время перемен или в свободное от занятий время непривычного человека ошеломляли: нестерпимый гомон, непрерывное кипение мальчишеской толпы, носящейся по коридору, залам и классам. Около дежурной комнаты, вдоль стены, стояла шеренга провинившихся, часто носивших следы только что прерванной борьбы: потные раскрасневшиеся лица, висящие на одной пуговице погоны, сбитые в сторону пояса и рубахи, брюки, запачканные зеленой мастикой, которой натирали паркетные полы, и т. п. Иногда дело доходило до драк, с кровопролитием из разбитого носа. В этом случае вмешивался дежурный воспитатель, разнимал драчунов и в назидание всем ставил их «под часы», висевшие над входом в дежурную комнату.

С 1906 по 1909 гг. в Орловском Бахтина кадетском корпусе учился народный артист Советского Союза, известный театральный режиссер, ректор и художественный руководитель Училища им. Б.В.Щукина Борис Евгеньевич Захава. Из Орла Б.Е.Захава был переведен в 3-ий Московский Александра II кадетский корпус, который он закончил в 1913 г. Борис Евгеньевич написал воспоминания о пребывании в этих кадетских корпусах, которые вышли в 2000 г. отдельной книгой под названием «Кадетский корпус».

Вспоминая первые дни пребывания в кадетском корпусе, Б.Е.Захава пишет: «Я понял: барабанщик бьет зорю. Шесть часов утра. А вставать не хочется. «Захава, вставать! Захава!» Забудь, Боречка, свое имя! Теперь ты для начальства всегда и только – Захава. А для товарищей – головастик, Лягва, Захавочка. Но по имени теперь уже никто здесь не назовет.

Поднимаюсь, одеваюсь, вешаю себе на шею два полотенца (одно для лица, другое для обтирания тела), в одну руку беру умывальные принадлежности, в другую – сапоги и все остальное. Перед умыванием полагалось снять ночную рубашку, а оба полотенца обмотать вокруг талии. Вытерев тщательно промытое лицо, шею и уши, нужно было намочить конец другого полотенца в холодной воде и обтереть тело до пояса (спину обычно обтирали друг друга); потом сухим концом тельного полотенца полагалось сильными движениями рук растереть себя насухо. Всему этому обучал нас находившийся в умывальной комнате дежурный воспитатель.

После туалета следовало построение. Воспитатель медленно обходил шеренгу, проверяя, хорошо ли у каждого вычищены сапоги, бляхи, пуговицы. Если находил непорядок, то тут же накладывал взыскание: назначал лишнее дежурство, ставил «под часы» или оставлял без отпуска на следующее воскресенье. Иногда воспитатель заставлял поднять рубахи и проверял, все ли пришиты пуговицы на брюках, пристегнуты ли подтяжки. По команде все вынимали из карманов носовые платки, и воспитатель интересовался, достаточно ли они чисты».

Б.Е.Захава довольно подробно описал распорядок дня младшей роты: «Первый завтрак – скромный и всегда один и тот же: кружка сладкого чая, французская булка и кусочек сливочного масла. После завтрака полагалась небольшая прогулка на свежем воздухе, а потом классы. После первых трех уроков – второй завтрак, состоящий из горячего мясного блюда, кружки чая и французской булки. Кормили в кадетском корпусе довольно однообразно, не очень вкусно, но сытно. После второго завтрака – вторая прогулка.

Прогулки проводились обычно на каком-нибудь плацу. На корпусном плацу были построены сооружения, превращавшиеся зимой в ледяные горы для катанья на салазках. На середине плаца зимой заливался большой каток, летом же во время прогулок спортивные развлечения состояли из игры в лапту, в кегли, в городки, катанья на велосипеде и всякого рода подвижных игр.

После второй прогулки продолжались уроки. По окончании уроков – третья небольшая прогулка перед обедом. Обед состоял из трех блюд: щей или супа, мясного блюда и десерта. Одним извидов наказания за небольшие проступки служило лишение сладкого блюда. Оно же являлось предметом всевозможных сделок между кадетами, чем-то вроде валюты: на него играли, им делились, его на что-нибудь выменивали. После обеда полагалась четвертая, самая продолжительная прогулка.

После этой прогулки кадеты на некоторое время предоставлялись самим себе: читали, резвились, занимались гимнастикой, играли на музыкальных инструментах. Но вот раздается звонок, и все направляются в классы готовить уроки на завтрашний день. В класс входит офицер-воспитатель и усаживается на возвышении за преподавательский столик. Если воспитатель почему-либо не мог быть на вечерних занятиях своего отделения, его функции выполнял взрослый кадет, присланный из первой роты. И горе было этому кадету, если он был лишен выдержки и само обладания. Сорванцы нарочно устраивали тарарам, чтобы испытать характер юноши».

Описывая традиции, существовавшие в кадетском корпусе, Б.Е.Захава особо остановился на проблеме «цуканья»: «Каждый кадет, переходя из класса в класс, оказывался попеременно то в положении «цукаемого», то в положении «цукающего». Так, в четвертой роте второклассники «цукали» новичков – первоклассников, а в третьей роте кадеты четвертого класса «цукали» третьеклассников и т.д. Особенно зверский характер в некоторых корпусах принимало «цуканье» в первых ротах, где выпускники-семиклассники «цукали» шестиклассников. Здесь «цуканье» принимало иногда прямо-таки садистский характер. Дело дошло до того, что в Государственной Думе был сделан запрос военному министру по поводу «цуканья» в кадетских корпусах и военных училищах».

По словам Захавы, к тому времени, когда он поступил в Орловский корпус бурный расцвет традиции «цуканья» был позади. Однако сам Захава столкнулся с формой «цуканья», которое осуществлялось в пределах одного и того же класса физически более сильными кадетами по отношению к более слабым. Воспоминания о кадете Лукине, который сидел в классе сзади Захавы, и издевался над ним, сохранились в памяти Бориса Захавы на всю жизнь. В отличие от Лукина Б.Захава в физическом отношении был слабее и Лукин сделал Захаву постоянной мишенью индивидуального террора. Захава вызвал Лукина на поединок, но, не умея драться, был в результате жестоко избит. Пожаловаться кому-либо Захава не мог, в этом случае он полностью потерял бы авторитет среди кадет. И только перевод в 3-ий Московский кадетский корпус, по словам Захавы, спас его от дальнейших издевательств этого кадета.

Выпускник Орловского Бахтина кадетского корпуса корпуса Д.И. Тимофеев в свою очередь вспоминал, что в корпусе велась серьезная учебно-воспитательная и нравственная подготовка кадет. Состав офицеров-воспитателей и преподавателей корпуса был подобран так строго и тщательно, что это вызывало у него удивление всю жизнь. Кстати, в начале 90-х гг. прошлого столетия орловские краеведы выяснили, что в 1993 г. Дмитрий Иванович Тимофеев в возрасте 90 лет фактически являлся последним живым кадетом Орловского Бахтина кадетского корпуса. Н. Петрованова (дочь О.В.Левитского), встретившаяся с Дмитрием Ивановичем в 1993 г. отметила, что во время первых встреч Тимофеев очень неохотно вспоминал о своей учебе в кадетском корпусе. Однако впоследствии он разговорился и живо рассказывал о годах, проведенных в корпусе. С кадетских времен Дмитрий Иванович сохранил фаянсовую кружку с буквами «ОБКК», многочисленные документы и фотографии. По словам Тимофеева, в начале 1900-ых гг. Орловский Бахтина кадетский корпус уже не являлся привилегированным учебным заведением, поскольку более половины его воспитанников составляли сироты офицеров российской армии. В памяти Тимофеева остались визиты в корпус царствующих особ, проделки и шалости кадет на уроках, воспитательные меры, которые применялись к провинившимся кадетам.

В стиле кадетских песен Тимофеев написал четверостишие, которое на уроке русского языка вызвало возмущение преподавателя и мягкое порицание со стороны офицера-воспитателя:

«Прекрасно создан Божий мир,

Мы в нем набиты как селёдки…

А жаль, что корпус не трактир;

Ока и Орлик не из водки!»

Тимофеев вспоминал: «Стрижка в корпусе была под машинку, прическа «бобрик» разрешалась лишь в 6-7 классах (1-ая рота). Требовалась постоянная чистка металлических золотистого цвета с гербом пуговиц, для этого использовался тертый кирпич и специальные дощечки с прорезью, которые назывались «Гербовкой». Обычно брюки носились навыпуск (голенище сапога под брюками). «Смазанные» сапоги – походная форма (брюки в сапогах). Кадеты первой роты при увольнении в город носили в чехле на поясе слева сзади граненый штык русской винтовки (чехол кожаный, лакированный)». Как старший в отделении Тимофеев отвечал за раскладку посуды и приборов перед приемом пищи. Он отмечал, что столовые ложки в корпусе были из чистого серебра, хранились в сундуке под запором, все это было с клеймами, хищений серебра не было.

Умер Дмитрий Иванович Тимофеев на 94 году жизни. В похоронах участвовали офицеры и курсанты славного Орловского Военного института правительственной связи, офицерско-преподавательский состав которого много делает для развития в институте лучших традиций российских кадетских корпусов.

По словам другого выпускника, в Орловском корпусе педагогические способности того или другого воспитателя, как и в других корпусах, в полной мере обнаруживались и испытывались на кадетах самого младшего возраста, только что оторванных от семьи и принесших в корпусные стены привычки своих домашних очагов. По словам этого выпускника, «вспоминаются воспитатели разных характеров, темпераментов и разных отношений к своим питомцам и к своим очень нелегким обязанностям. Были такие, в которых кадеты чувствовали больше начальников, нежели друзей, и которые сами видели в кадетах нечто враждебное и подлежащее укрощению, а потому часто прибегали к карательным мерам. Между ними и нами шла непрестанная война, высшим выражением которой являлись так называемые "бенефисы". Были и индифферентные, выполнявшие воспитательские обязанности корректно, но без души. Не могу пройти мимо первого моего воспитателя, любовно встретившего пеструю толпу мальчиков, составивших 1 сентября 1902 года 2-е отделение 1-го класса. Это был совсем еще молодой штабс-капитан Михаил Хрисанфович Харкевич, назначенный в корпус, из 141-го пехотного Можайского полка.. Особое внимание М.Х. Харкевич обращал на тех мальчиков, которые с трудом входили в .новую для них обстановку, переживая тяжелую душевную ломку перехода из семьи в столь своеобразную корпусную обстановку. Вместе с таким же тихим мальчиком князем Пициановым, который к тому же приехал с далекого Кавказа, мы часто в печали сиживали на широком подоконнике нашего класса. Из окна открывался широкий вид на город, и на, окраине его мы видели дымки поездов, идущих в разных направлениях — к нам "домой". И об этом-то "доме" мы и вели с Пициановым грустные беседы. От внимания Харкевича не ускользали такие тоскующие мальчики, и он, бывало, оставаясь с ними наедине, ласковым словом умел подбодрить их и внушить им, что они окружены не строгим и бездушным начальством, а людьми, относящимися к ним с сочувствием и лаской».

Брожение в обществе, нарастание революционных идей находило свое выражение и в настроениях кадет. В воспоминаниях упоминавшегося выше кадета рассказывается о кадетах, которые замышляли даже покушение на жизнь ротного командира. Однажды в класс вдруг вошел ротный командир Рыков. Была дана команда открыть парты и шкатулки. Начальство мало интересовалось табаком, гильзами и другими контрабандными вещами. Искали что-то другое. Начальство остановилось у парты Космипского и Ижевского. Были извлечены какие-то порошки, пузырьки с жидкостями, пробирки. Держатели отобранных препаратов были немедленно отправлены в карцер и больше кадеты их не видели. Оказывается, они готовили террористический акт против Рыкова, в сущности, вполне безобидного и только немного шумливого, крикливого командира.

Проявление революционных настроений среди кадет старших классов имели более серьезные и глубокие корни. Это проявилось во время объявления октябрьского манифеста 1905 г., давшего обществу конституционные права и ставшего, по сути дела, концом самодержавия. В первой роте имелась группа кадет, имевших определенное мнение как об этом, так и о других событиях того бурного времени.

В день получения известия о манифесте, кадеты первой роты, разобрав винтовки, бросились на улицу, очевидно, желая принять участие в демонстрации. Тщетно дежурный офицер пытался преградить им путь. Выстроившись у корпуса, первая рота, или часть ее, с оркестром двинулась без офицеров в город. Политический пафос демонстрантов сочетался с традиционным кадетским тяготением к институткам, а потому они и направились в первую очередь к зданию Института Благородных Девиц. Там их и нагнал воспитатель подполковник В. Д. Потемкин и, скомандовав: «Правое плечо вперед!» — отвел их в корпус. Эта демонстрация, безусловно, носившая политическую окраску и связанная с очень серьезным нарушением дисциплины, несомненно, была лишь внешним выражением тех течений, которые потаенно зрели среди части кадет, увлеченных "передовыми" идеями. Результаты выступления первой роты не замедли ли сказаться. Из Главного Управления Военно-Учебных Заведений приехал генерал Попруженко и повел следствие. Несколько кадет были исключены, другим дана была возможность кончить курс, но без права перехода в военные училища. Были уволены и подозрительные по либерализму преподаватели».

Выпускники ОБКК оставили значительный след в истории России.

Кавлерами ордена Св.Георгия стали выпускники корпуса:

Генерал-лейтенант П.А.Разгильдяев;
Генерал-майор А.В.Калакуций;
Полковник Д.И.Мусхелов;
Полковник И.В.Баков;
Полковник князь А.П.Путятин;
Полковник М.Е.Ионов;
Полковник М.В.Мартынов;
Полковник А.И.Садиков;
Полковник Рытиков;
Капитан В.А.Прохорович;
Штабс-капитан И.Н.Климов;
Штабс-капитан А.Г.Сукачев.(Греков, с.45)

Некоторые из кадет проявили себя в науке и культуре. Среди выпускников корпуса популярный беллетрист конца ХIХ в. С.М. Степняк-Кравчинский (1869-1895), музыкант-этнограф А.В. Затаевич, известный военный инженер, гидроаэродинамик и теплотехник академик АН СССР Б.С. Стечкин (1891-1969), военные историки А.П. Барсуков и генерал от инфантерии А.М. Зайончковский (1862-1926), после 1917 г. ставший профессором Военной академии имени М.В.Фрунзе.

Примечательно, что старинный род Бахтиных дал отечеству множество гражданских и военных деятелей. В 1907 г. кадетский корпус окончил будущий генерал-лейтенант Советской Армии А.Н. Бахтин, родственник М.П. Бахтина, всю жизнь посвятивший военной службе. В двадцатые годы Александр Николаевич Бахтин был начальником (командиром) 25-ой Чапаевской дивизии. Полковник Н.Н. Бахтин (1866-1940) – выпускник Орловского Бахтина кадетского корпуса, известен как писатель, переводчик, журналист и издатель поэтической серии переводов «Маленькая антология», издававшейся с 1895 по 1905 гг. Большую часть жизни Николай Николаевич составлял картотеку переводов на русский язык произведений зарубежных авторов, которая, по мнению филологов, не потеряла значения и в настоящее время. В 1921 г. он стал одним из создателей Петроградского (Ленинградского) театра юного зрителя и работал в этом театре до пенсии. Современный потомок М.П. Бахтина подполковник Александр Георгиевич Бахтин живет в Москве, служит в ФАПСИ. Эта ветвь родословного древа идет от брата Михаила Петровича – Ивана.

В 1917 г. после Февральской революции корпус был переименован в Орловскую Бахтина гимназию военного ведомства. В марте 1918 г. в корпус назначается комиссар Н. Журавлев, который осуществлял руководство корпусом вместе с Робертом Карловичем Лютером. В мае 1918 г. Лютер становится преподавателем математики в корпусе, а гимназией руководил комиссар Зиньковский. С июня 1918 г. во главе гимназии становится смотритель зданий, бывший директор музея корпуса В.Н. Шарков. 1 сентября 1918 г. военная гимназия официально закрывается, все преподаватели, воспитатели и служащие увольняются. В здании корпуса была размещена Орловская 8-ая трудовая школа с приютом для сирот. Затем в здании размещались Пехотные курсы, танковое училище им. Фрунзе, воспитавшее более 150 Героев Советского Союза.

Для воспитания кадет Орловского Бахтина кадетского корпуса и сохранения памяти о корпусе многое сделал офицер-воспитатель корпуса подполковник Владимир Владимирович Левитский, проработавший в корпусе 12 лет – с 1905 по 1917 гг. Будучи страстным любителем фотографии, Левитский оставил после себя большое фотографическое наследие из жизни кадетского корпуса. В семье Левитского сохранилось несколько альбомов этих фотографий. В 1993 г. в Орле в Военном институте правительственной связи в честь 150-летнего юбилея Орловского Бахтина кадетского корпуса кроме фотографий из архива В.В.Левитского были показаны чертежи, рисунки, муляжи значков, карты и различные сохранившиеся документы кадетского корпуса. Выставка вызвала в Орле большой интерес и демонстрировалась не только в институте, но и в краеведческом музее и других местах.

Сын Левитского, Олег Владимирович Левитский, который, кстати, родился на территории кадетского корпуса в 1915 году, уже в наши дни активно пропагандировал славную историю российских кадетских корпусов и в первую очередь Орловского Бахтина кадетского корпуса. На основе сохранившихся фотоматериалов он устраивал выставки как в Орле, так и в других городах России. В 1998 г. экспозиция, посвященная Орловскому кадетскому корпусу, была развернута в дни работы ХУ1 съезда кадет России, впервые за многие годы состоявшегося в Петербурге и Москве. Выставка получила очень высокую оценку со стороны делегатов съезда и его гостей. В январе 2000 г. материал об Орловском Бахтина кадетском корпусе, подготовленный дочерью О.В. Левитского, был опубликован в журнале «Кадетская перекличка» № 66-67 под заголовком «К кадетской перекличке готовы».

В августе 2002 г. трагическая случайность оборвала жизнь этого страстного исследователя истории кадетских корпусов.

В дни 160 годовщины со дня основания Орловского Бахтина кадетского корпуса на доме № 47 по Октябрьской ул., на месте где находился кадетский корпус, была открыта мемориальная доска в память о корпусе. Эскиз мемориальной доски выполнен Олегом Владимировичем Левитским.

Краткая библиография:

1. «Орловский Бахтина кадетский корпус», О.В.Левитский, Московский журнал № 9, 1996 г.с.42-47

2. «В Орловском Бахтина кадетском корпусе» (1877-1884 гг.), «Из воспоминаний генерал-лейтенанта Е.А.Милодановича, «Военная быль», № 56-57

3. «Краткий исторический очерк военно-учебных заведений. 1700-1910. Составил преподаватель 3-го Московского Императора Александра П кадетского корпуса Ф.В.ГРЕКОВ, Москва, 1910 г. с. 42

4. «Братья Тарачковы», А.Кондратенко, «Истории русской провинции», историко-просветительский журнал, № 7-8, 2000, Орел, сс.5-9;

5. «Офицеры Орловского Бахтина кадетского корпуса – ветераны восточных походов», А.Ю.Саран, «Истории русской провинции», сс. 10-16;

6. «Как я познакомилась с последним кадетом ОБКК», Н.Петрованова, «Истории русской провинции», сс. 17-18;

7. «Воспоминания Дмитрия Ивановича Тимофеева», «Истории русской провинции», сс.19-26;

8. «Кадетская идея жива сегодня», Полковник ФАПСИ В.К.Смирнов, «Истории русской провинции», сс. 27-28;

9. «Орловский Бахтина кадетский корпус», А.Ю.Саран, «История русской провинции», сс.29-34;

10. «История, запечатленная в фотографиях», О.Левитский, «Истории русской провинции», 35-45;

11. «Последнее посещение ОБКК начальником ГВУЗ Великим Князем Константином Константиновичем Романовым 12 декабря 1914 г.», О.В.Левитский, «Истории русской провинции», сс. 46-51.

12. «Орловский Бахтина кадетский корпус», А. Левицкий, «Военная быль», № 95, Париж, январь, 1969 г.

«Военная энциклопедия», СПб, 1913-1916 гг., тип Сытина
«Орловский Бахтина Кадетский корпус». Россия. Законы и постановления. Положение об устройстве в г. Орле зданий для кадетского корпуса, СПб , 1836 г.
«Орловский Бахтина кадетский корпус», Отчет попечительского общества о бывших воспитанниках корпуса СПб, за 1887-1902 гг., за 1887-1903 гг.
«Краеведческие чтения: 150 лет Орловского Бахтина кадетского корпуса», в книге Краеведческие записки, Вып.1, Орел, 1995 г., сс. 109-141.
«К истории Орловского Бахтина кадетского корпуса», сборник статей, составитель Н.Петрованова, Орел, 2002. сс.100.